Семья волшебников. Том 4
Шрифт:
Кто был первым? Кто проснулся? Почему проснулся?
Хотя это неважно. Пленники и прежде просыпались, Сорокопут сам допустил ошибку, повесив этих двоих настолько близко друг к другу. Плоти Древнейшего нельзя давать возможность контактировать, но он слишком давно покинул Паргорон… да и эта крылатая была не плоть от плоти… очередная химера Матери Демонов.
Может, в этом и дело? Какое-то неизвестное свойство, сокрытая способность, быть может…
Сорокопуту стоило изучить ее получше.
Но дело может быть
Все равно здесь надолго оставаться нельзя. Рано или поздно сменится караул или случится проверка связи. Можно снова закупорить анклав изнутри, восстановить барьеры, опутать все тенетами и приготовиться к осаде… но сейчас гораздо меньше энергии, чем после бегства из Паргорона. Берлога засвечена, брешей слишком много, а внимание демиурга стало чересчур пристальным.
Сорокопут надежно запер ядро анклава. Его сокровищницу, последний источник его силы. Создал в нем иллюзию своего присутствия. Когда ангелы узнают о пропаже часового, то решат, что Сорокопут высунулся, склевал неосторожного червячка и снова спрятался. Бдительность они после такого удвоят, но сторожить продолжат пустую клетку.
А птичка-то давно упорхнула!
— Какая же ты все-таки дрянь, — густым басом сказал Хальтрекарок. — Я тебя ненавижу, хоть ты и моя мать. Зачем ты меня так назвала?
— До сих пор не верю, что у меня родился такой поганец, — с отвращением ответила Абхилагаша. — Чем тебе не нравится имя, маленький говнюк?
— В этом мире больше ста Хальтрекароков, — процедил младенец. — Я не принимаю это имя. Я плюю на тебя.
— Сейчас я уйду, и через какое-то время ты умрешь от голода, — пообещала мать. — Прощай.
— Стой! — рявкнул Хальтрекарок, пытаясь вылезти из коляски. — Вернись и дай мне сиську! Это твоя обязанность, как матери!
Абхилагаша выждала подольше. Любимый сын продолжал орать и осыпать ее матерной бранью, но она выжидала и все шире улыбалась, потому что в его воплях стало проступать отчаяние.
Все младенцы гхьетшедариев какие-то такие. Их неразвитый крохотный мозг кипит от вмещаемого сверхразума. Их раздражают телесная слабость, полное неумение ходить и держать голову.
— Я обосрался, — устало сказал Хальтрекарок, раскинув ручки в стороны. — Да будет ли в жизни хоть что-то хорошее?
— Ну поплачь, — злорадно сказала Абхилагаша, пока Безликий мыл и пеленал сына демолорда.
— Не дождешься, — огрызнулся Хальтрекарок. — О Древнейший, мне всего тридцать недель, а я уже так вас всех ненавижу…
Был очередной синедень, со стороны арены доносились гул толпы и периодические взрывы оваций, но здесь, в дворцовом
Он очень миленько выглядел в голубеньком комбинезончике и чепчике с завязками. Одежда его страшно бесила, он пытался ее сорвать, но ничего не выходило, и это умиляло Абхилагашу еще сильнее.
— Я не могу поверить, что мой отец ввел эти отвратительные порядки! — взвыл Хальтрекарок, все-таки сумев сдернуть чепчик. — Это неестественно! Мое тело должно дышать!
— Меня это радует ничуть не больше, — тоже сняла шляпку Абхилагаша. — Я надеюсь только, что у него это временный каприз.
Ей не нравилось быть матерью. Она предпочла бы просто скинуть ребенка на Безликих и забыть о нем, как делают все нормальные матери. Но конкретно этот — ее первенец, а также сын Хальтрекарока от официально старшей жены. Он на особом положении, и если его отец все-таки однажды умрет, он унаследует счет в Банке Душ.
К сожалению, план убить мужа и задушить новорожденного сына сорвался. И если ничего не изменится, он таки вырастет, повзрослеет и будет основным наследником. И если однажды он все-таки станет демолордом… лучше, чтобы он к ней хорошо относился.
Поэтому Абхилагаша терпела этот маленький кусок дерьма, не обижала его и даже старалась о нем заботиться. Как уж получалось.
К тому же Хальтрекарок-старший неожиданно проникся к этому своему отпрыску… ну не то чтобы отцовскими чувствами, но он хотя бы помнит о его существовании. Иногда даже разговаривает с ним. Один раз пытался играть.
Странный он какой-то в последнее время.
— Привет, Абхилагаша, — раздался тихий мягкий голос.
В нем не было ничего пугающего, но демоница аж подпрыгнула. Первым ее порывом было отбросить ребенка и удрать, пока его жрут, но она сдержалась. Напомнила себе, что находится во дворце демолорда, под защитой своего мужа, и осталась на месте. Заставила себя взглянуть в лицо этому ублюдку и сказать с ледяным спокойствием:
— Привет, Сорокопут. Не знаю, что ты тут делаешь, но сейчас я позову мужа, и он тебя съест. Хальтрекарок, господин мой!..
— Нет-нет-нет, тише-тише, не поднимай шума! — выставил громадные ручищи сурдит. — Я с миром. Просто хочу задать несколько вопросов.
— А с каких херов мне на них отвечать? — грубо спросила демоница.
— Херов, — повторил маленький Хальтрекарок. — Хе-хе.
— Фу, как некультурно, — аж перекосило Сорокопут. — Дети Оргротора, какие же вы сквернословы. Не держи обиду, Абхилагаша. Я просто не удержался, настолько мне хотелось украсить мой сад самым прекрасным цветком во всех вселенных.