Семья волшебников. Том 4

Рудазов Александр

В детском разделе Вероники не оказалось. Астрид оглядела первокурсников и задумалась, куда могла направиться ее непутевая сестра.

Так, это ежевичина. Она маленькая девочка, у нее мозг с грецкий орех и она все время во что-нибудь влипает.

— А где у вас тут самое-самое запрещенное место? — спросила она у библиотекарши.

…Вероника жадно читала «Книгу о демонических терафимах». Там оказалось ужасно много всякого!

— «Ожерелье из глаз высшего демона, заключенных в стеклянные оболочки», — прочла

Вероника вслух. — «Является абсолютным защитным кругом — призывая демона в этом ожерелье, ты имеешь гарантию, что он не причинит тебе вреда».

Она поняла, что это судьба. У нее же есть целая банка глаз Коргахадядеда. Неизвестно, конечно, был ли он высшим демоном, но уж всяко был, наверное. Наверное, сами боги захотели, чтобы Вероника сделала ожерелье Друктара, так что послали к ней Коргахадядеда. Он погиб и отдал свои глаза ради ее блага.

Спасибо богам и Коргахадядеду.

— Триста зерен чертополоха, — прочла Вероника дальше. — Две щепоти пыльцы темной феи, чешуя и зубы дракона — лучше серебряного, но можно и черного, эфирное масло полыни, толченый рог единорога… сто пятьдесят зерен шоколада?.. ну ладно…

Вероника усомнилась. Рецепт выглядел так, словно у великого Друктара в котел просто упала шоколадка, но результат не ухудшился, так что он на всякий случай добавил шоколад в список.

Стоит ли попробовать без шоколада? Вдруг выйдет еще лучше?

А вдруг нет? Где Веронике потом взять нового Коргахадядеда?.. и еще целую кучу ингредиентов?

И тут ей на плечо легла чья-то рука. Вероника вздрогнула, но потом сообразила, что вообще-то не делает ничего плохого, а просто читает книжку.

— Нарушаем? — раздался участливый голос.

— Нет, — уверенно ответила Вероника, захлопывая книгу.

Это оказался один из библиотекарей. Не старый еще дяденька — почти без бороды, с маленькими усиками, в крохотных очках.

— Девочка, а ты как сюда попала? — спросил он.

— Пришла, — ответила Вероника. — Ногами.

Вот вроде и библиотекарь, а какой-то недалекий. Как будто сам книжек и не читает вовсе.

— Это закрытая секция, — объяснили ей. — Сюда нельзя зайти, не проломив завесу.

— Какую завесу?.. Шторы, что ли?

Ну да, там были шторки. Вероника их отодвинула.

Библиотекарь повернул голову и посмотрел на них. Он долго на них смотрел и как будто не понимал, что видит. Хотя это просто отодвинутые шторки.

— Подожди, ты с какого курса? — спросил библиотекарь. — Ты вообще ученица?..

— С первого, — ответила Вероника. — Я уже четыре дня ученица.

— Тебе на вид лет пять…

— Мне шесть!

— А-а-а… ты эта, наша новая чудо-девочка! — догадался библиотекарь. — Вот оно что. Но даже тебе не стоит трогать эти книги… особенно тебе. Они опасны. Некоторые из них

обладают злой волей и могут захватить детский разум. И они непременно пожелают это сделать с кем-то вроде тебя.

Веронику охватили противоречивые чувства. С одной стороны, приятно, что ее знают и ценят. С другой… неприятно, что даже ей нельзя.

Она ради этого в школу и поступила!

— А когда будет можно? — настойчиво спросила она. — Хотя бы одну можно сейчас? Вот эту?

Библиотекарь взял у нее книгу… попытался взять. Вероника не отдавала.

— Мэтресс Дегатти, верните книгу, — официально обратился он. — Это имущество университета. Такие книги можно получить только с личного разрешения старшего библиотекаря.

— А кто он? — требовательно спросила Вероника.

— Это я, — раздался другой голос. — Что тут происходит?

Вероника обернулась — а библиотекарь сразу выхватил у нее книгу!.. — и увидела немного прозрачного дедушку с аккуратной плешью посреди редких седых волос. Был он во фланелевом халате и тапках, а на груди висел медальон — такой же, как у папы, только золотой, а не медный.

— Здесь происходит тирания, — сказала ему девочка.

Не зря она читала словари и учила новые красивые слова. Теперь ей это пригодилось в борьбе за свои права.

— Тирания — это плохо, — согласился старший библиотекарь. — Но мне все-таки интересно, как ты сюда попала.

И он стал рассматривать те шторки, что Вероника отодвинула. Подлетел к ним и стал дергать туда-сюда, а они немножко прогибались в разные стороны. Кажется, Вероника их нечаянно сломала.

— Извините, — сжалась она. — Я… я просто шла, шла, думала о гримуранах… а потом увидела шторки. Я подумала, что это просто шторки… и оказалась здесь. Если бы я знала, что это не шторки, они бы меня точно не пустили… думаю. А эти книжки точно нельзя трогать?

Оба библиотекаря уставились на нее. Молодой аж снял очки, протер их и снова надел. А призрак хмыкнул, склонил голову набок и спросил:

— Гуру Машибухер, а это не вы ли?

Вероника заморгала. Она не поняла.

— Это Вероника Дегатти, мэтр, — подсказал молодой библиотекарь. — Апеллиум, группа 2–1–4.

— Знаю, мэтр, — кивнул призрак. — Я шучу. Вы можете идти, дальше я сам разберусь.

И Вероника осталась наедине со старшим библиотекарем. Она уже догадалась, что это мэтр Мазетти, который основал эту библиотеку, и понадеялась, что он ее поймет, как книголюб книголюба.

— Эти книжки точно нельзя брать? — спросила она настойчиво. — Мне очень надо.

И осторожно потянулась к книге, которую отнял библиотекарь. Так Снежок всегда тянется к вкусному — подцепляет коготком с края стола. И ему все при этом умиляются, так что не одергивают. Даже мама не одергивает, а только противно сюсюкает про усики-длинноусики.

Возможно, Веронике тоже сейчас умилятся и дадут книгу.

— Нельзя, — разрушил ее надежды Мазетти.

— Ладно… — вздохнула Вероника, не отрывая глаз от книги.