Семья волшебников. Том 4

Рудазов Александр

Воля волшебника заставила глаза Коргахадядеда чуть приподняться над столом. Вокруг каждого появилась прозрачная оболочка, что-то вроде стеклянного шарика.

— О-о-о!.. — аж выдохнула Вероника. — А их можно сделать разноцветными?

— М-м-м… не стоит, — помедлил папа. — Это смотрящий артефакт. Ему нужна прозрачная и четкая картинка.

— А-а-а… ну ладно.

Вероника уже представила, какие кудесные будут бусики… но ладно, пусть так. Пусть будут прозрачные и с противными глазами внутри.

— Прочти состав зелий, — велел папа. — Первого и второго.

Вероника

стала читать вслух. И да, зелий оказалось два, оба сложные, причем ингредиенты, что она купила в лавке, были всего лишь дополнительными, а кроме них в состав входили соль, ртуть, уксус, кислота, винный камень, фосфор, сера, спирт и собственная кровь. Это все отдельно не упоминалось, потому что оно и так есть в любой алхимической лаборатории, а если у вас нет, то зачем вы вообще делаете ожерелье Друктара?

А папа тем временем, хмурясь, снова и снова перечитывал формулу изготовления ожерелья. Друктар был великим волшебником, он наверняка бы получил Бриара первой степени, если б дожил до очередного вручения, но он совершенно не заботился о удобстве тех, кто пойдет по его стопам.

«В глубокую емкость влить половину зелья один, добавить пыльцу темной феи и раскрыть квазиальные сферы», — читал Майно Дегатти. — «Тщательно перемешать зелье один венчиком до однородной массы. Вылить остатки зелья один и засыпать толченый рог единорога. Сверху утрамбовать маслом полыни и посыпать алмазной пылью — ровно так, чтобы с горкой. Если масса слишком густая — добавить еще зелья один. На всякий случай вылейте все зелье один, что есть в доме. Сварите еще немного зелья один и вылейте его тоже туда. В это время вода в котле уже должна закипеть. Если не закипела — это потому что ты, дурак, ее не поставил кипятиться. Я что, обо всем должен предупреждать? Не забывайте про грибы. Доведите зелье один до тестообразной массы и поместите в раскрытые квазиальные сферы. Сдобрите маслом полыни. Разожгите огонь под атанором».

— Он не привел в списке алмазную пыль, — проворчал Майно. — И при чем тут грибы?..

— Я думаю, про них надо просто не забывать, — серьезно сказала Вероника. — Давай помнить о них все время работы.

— Ладно, — согласился папа, немного расслаивая сознание, чтобы часть разума все время думала о грибах.

Это звучит полной чепухой, но в варке зелий и производстве артефактов подобная чепуха порой критична. Ею можно пренебрегать только в том случае, если ты о ней не знаешь. Если же тебе известно, что во время колдовства надо было думать про грибы, а ты не думал… все может полететь под откос, твое же собственное подсознание загубит чары, испортит их.

Причем условие думать о чем-то еще мягкое. Гораздо тяжелее о чем-то НЕ думать.

Теперь одно зелье варил вылезший из папиного кошеля енот, а второе — сам папа. И оба постоянно подзывали Веронику, чтобы что-нибудь помешать, прибавить или убавить огонь, повернуть ту или иную ручку, вентиль, клапан.

Пылала печь, гудел огромный атанор, бурлил в языках синего пламени котел, а в углах метались

тени, привлеченные запахом волшебства. Снежок шипел на них, его шерсть искрилась, и духи шарахались от него, как от горящего факела.

Майно косился на потусторонних тварей. Он старался не подавать виду, но сейчас ему приходилось непросто. Ожерелье Друктара — магия высшего порядка, за всю историю было успешно создано лишь три экземпляра, все остальные попытки провалились, а Майно Дегатти все-таки возглавляет Унионис, а не Даксимулет.

Нет, в артефактах он толк тоже знал. Три неодушевленных фамиллиара!.. ну, теперь только один, но тем не менее, это магия очень высокого уровня.

Однако это совершенно иной метод волшебства, там он переселял в предметы частицы собственной души. Сейчас же он взялся за непривычную для себя работу… но не собирался ударить в грязь лицом.

В конце концов, Кайкелона Чу создала свое ожерелье, будучи только магистром. Конечно, звания — это всего лишь звания, волшебники часто достигают пика уже годам к тридцати-сорока, и талантливый лиценциат порой может заткнуть за пояс профессора.

Но за что-то же Майно Дегатти выдали эту хракову премию Бриара!

— Вероника, сейчас предстоит работа долгая, кропотливая и скучная, — предупредил папа, наливая варево из котла в фиал. — И сделать ее должна ты.

Вероника серьезно кивнула. Конечно, ее должна сделать она, это же ее великий труд. Хотя хорошо, что папа помогает, с ним работа идет быстрее.

— Мы сформируем постоянные оболочки для глаз из драконьей чешуи. Я буду придавать им форму, а ты расписывай рунами. Вместо чернил используй зелье, а схематика приведена в книге. Постарайся ничего не перепутать.

Вероника гордо вскинула подбородок. В призывательных сетках она уже давно не путалась, не напутает и здесь. Просто аккуратно перенести значки из одного места в другое… да с таким даже Астрид справится!

Хотя плохой пример. Астрид справится с чем угодно. Она не раз подтверждала это словом и делом.

А Вероника, конечно, не Астрид, но с таким простым делом справилась. Она перерисовала на чешуйки уже хорошо знакомые ей руны (они все есть в книжке Фурундарока), и даже немножко добавила от себя, потому что если их станет больше, то это только лучше.

Каждая чешуйка, которую она отдавала папе, тут же изгибалась, меняла форму и нанизывалась на невидимую нить. Вероника не возражала, что эту часть делает папа, потому что, она, конечно, сможет и сама, вручную, но это будет гораздо дольше и труднее.

И, возможно, у нее не получится так красиво.

Или вообще не получится, ладно. Чешуйки довольно твердые. А Вероника умеет призывать всякое, но не умеет приказывать вещам изменяться. Это бытовая магия, тут папе помогает енот, и они вместе помогают Веронике.

— Теперь нам надо взять немного твоей крови, — сказал папа виновато. — Это обязательная часть, ежевичка. Ожерелье Друктара служит только своему создателю.

— Это неудобно, — задумалась Вероника, протягивая палец. — А вдруг я захочу его кому-нибудь передать?