Семья
Шрифт:
О-Кура встала и гордо приосанилась, изображая свекра и мужа, как они выходили к крестьянам.
Это «А, поздравляем!» очень рассмешило братьев.
— Ну, что смеетесь! Так все и было, — сказала о-Кура. — Богатый был дом. Да все прожили, а что не прожили — раздали. Таков был обычай. И так было заведено в старом доме. Вот и мой муж до сих пор такой же. Тогда-то он был совсем молодой... Хотел уехать в столицу. Вся деревня стала упрашивать его остаться. Даже старостой выбрали. Он и остался. Тогда все жили для других. Если заболел у кого ребенок, старый Тадахиро спешил к старику, умеющему врачевать. А деньги
— Да... этот человек ничего лично для себя не выгадал, — медленно проговорил Санкити.
Вопреки обыкновению, Содзо в этот день чувствовал себя хорошо. Позабыв о болезни, он внимательно слушал невестку, ее рассказ взволновал братьев. Они чувствовали, как в них растет уважение к Минору, который из-за своей преданности старым обычаям и идеалам даже в тюрьме побывал.
Наконец и Минору вернулся домой. Следом пришел Инагаки. Услышав голос мужа, жена Инагаки вскочила, опрометью бросилась на кухню и оттуда через черный ход домой, сказав, что боится оставлять дочку одну,
— Э... моя дражайшая половина не заходила к вам? — спросил Инагаки, входя в гостиную.
— Да только что была здесь, — смеясь, ответила о-Кура.
— О, Инагаки-кун! Как ты мог выгнать жену из дому? Она приходила жаловаться на тебя, — пошутил Содзо.
— Нет... что вы, я не выгонял ее, — кисло улыбнулся Инагаки. И смиренным голосом, изображая самое кротость, прибавил: — Так, знаете ли, немного повздорили... В какой семье не бывает? А она вдруг так разошлась, что свою самую красивую шпильку на глазах у меня сломала. Шпилька, конечно, пустяковая вещь. Но все-таки это нехорошо.
— У вас есть дочка, вам нельзя ссориться, — увещевала Инагаки о-Кура с грустной улыбкой.
Посмотрев присланную из Кисо фотографию, Минору позвал Инагаки в гостиную. Надо было проверить счетные книги и обсудить дела. Когда Инагаки ушел, Минору позвал к себе Санкити и начал разговор о свадьбе.
Санкити пора было жениться. Все его друзья уже обзавелись семьями. Пришла и его очередь. Учитель Осима нашел невесту. Все переговоры, касающиеся свадьбы, взял на себя Минору. Он уже несколько раз встречался с Осима, и они долго обсуждали подробности предстоящей церемонии.
Юность Санкити была безрадостной, он испытал куда больше невзгод, чем его братья. Ему было совсем немного лет, когда Минору обанкротился и попал в долговую тюрьму. Сколько тогда Санкити пришлось пережить! Выпадали минуты, когда он думал: лучше умереть, чем так мучиться. Когда черная полоса в его жизни кончилась, скоропостижно умерла мать, делившая с ним все его беды. Многое передумал Санкити в те годы.
Санкити знал девушку, которую ему сватал учитель Осима. Правда, их знакомство, начавшееся лет шесть-семь назад, когда о-Юки было не больше пятнадцати лет, тогда же и кончилось. Одно лето с ней провела о-Кура в Босю. Так что семья Санкити имела о ней представление. У Санкити не было долгов, но у него не было и состояния. Он несколько раз отказывался от помолвки. Но учитель Осима уверил его, что родители девушки согласны выдать ее за
— Я рада, что это о-Юки-сан. Санкити будет счастлив, — сказала вошедшая в комнату о-Кура.
— Учитель Осима говорил мне, что отец о-Юки очень хвалил ее, — заметил Минору. — Я сам ее не видел, но думаю, что отец зря хвалить не станет.
— Я хорошо знаю о-Юки, — сказала о-Кура. — Помните, я лечилась от бери-бери4 в Босю? И о-Юки была там вместе со своей подругой и школьным учителем, который сопровождал их. Они жили в Босю около месяца. Тогда она была еще совсем девочкой. Я часто видела, как они бродили, вдвоем по берегу, собирали ракушки. Любо на них было смотреть, такие милые, веселые, воспитанные. Я одобряю выбор учителя Осима.
— Говорят, что он специально ездил к ним, чтобы обсудить дело, — сказал Минору. — Я слышал, что отец о-Юки человек со странностями. Но судьба была к нему милостива. И детям его не пришлось пережить, что пережили мы.
Минору еще долго рассказывал Санкити о невесте и ее семье.
— Вот, Санкити, пришла и тебе пора жениться... Быстро бежит время, — сказал он, смеясь.
Минору сидел на татами, скрестив ноги, перед массивным столом, сделанным из павлонии.
Обойдя сзади мужа, о-Кура выдвинула ящик. Послышался звон серебра. О-Кура взяла несколько монет и пошла на кухню.
— Неудобно заводить семью раньше старшего брата. Что-то Со-сан скажет.
— Не думай о нем, — раздраженно проговорил Минору. — Он должен понимать, что его песенка спета. О какой семье может мечтать эта развалина? Нужно смириться и достойно доживать свои дни. Сколько раз я говорил ему это... А он все не может понять.
— Как с ним могло такое случиться?
— Расплата за разгульную жизнь.
— Надо же ему было встретиться с такой женщиной...
— Сам во всем виноват. Ему винить, кроме себя, некого. Если бы он понял это. Но сердцевина у него с гнильцой от природы, вот что. Много нас, братьев. Да вот паршивая овца все стадо портит. Так часто бывает.
Минору не скрывал, какая тяжелая для него обуза больной и капризный брат Содзо. Этот распутник, упрямый, своевольный, вернулся домой, только когда где-то подцепил болезнь. У Минору были свои причины такого отношения к брату. Содзо явился после долгих скитаний совершенно опустившимся человеком. Минору как раз в то время был в тюрьме. Дом охраняли мать и о-Кура. А ведь о-Кура тогда еще была молода.
— Что может быть страшнее презрения братьев, — с тяжелым вздохом сказал Минору. — Если бы нашелся человек, который согласился бы взять к себе Содзо, я, не колеблясь, отдал бы брата на попечение.
Итак, жизнь вынудила Санкити расстаться с профессией литератора. Чтобы содержать семью, нужны были деньги, постоянный источник дохода. Санкити решил поискать место учителя.
Как-то раз Минору позвал Санкити к себе в кабинет: он хотел что-то показать ему. Вдруг на пороге появилась жена Инагаки.
— Санкити, — сказала она. — Мне надо поговорить с твоим братом. Это займет немного времени, разреши мне первой.
Вместе с Санкити она вошла в кабинет к Минору. По озабоченному лицу женщины Минору понял, что разговор будет серьезный.