Семья
Шрифт:
— Я не хочу вмешиваться в ваши дела, — затараторила жена Инагаки. — Но сколько же еще, скажите на милость, мы должны ждать? Я не верю больше ни одному слову моего муженька.
— Ты о чем это? О нашей новой машине? — откашлявшись, прервал ее Минору. — Вот уж о чем можно не волноваться. Инженер нас не подведет.
— Машина, машина! Дело не в ней. Я только и слышу от мужа: фабрика, банк, Минору. Он с утра до ночи занят вашими делами. Надеется, что рано или поздно денежки к нему рекой польются. Но, по-моему, он уже и сам перестал в это верить. Мать к нему из деревни приехала, спрашивает
— Если вам нужны деньги, берите в банке, там еще есть деньги. Я говорил Инагаки.
— За это большое спасибо. Но дальше-то как жить будем? Когда дело начнет приносить доход? — не успокаивалась жена Инагаки. — Вот что я пришла узнать! Если Инагаки узнает, хороший мне будет нагоняй. Ну да я не боюсь. Ведь все насущные заботы лежат на нас, женщинах.
Жена Инагаки, видя-, что Минору нахмурился, поговорила еще немного об о-Сюн, о своей дочери, и ушла в другую комнату к о-Кура.
На письменном столе лежал свадебный подарок. Осталось только перевязать его бело-красной праздничной лентой и отправить невесте. Минору развернул перед братом подарок.
— Ну, каков? Настоящий атлас! С подарком пойдет учитель Осима. Я сам выбрал.
— Зачем такой дорогой подарок! — запротестовал Санкити. Минору ничего не ответил, но взгляд его говорил: «Я все сделаю, как должно быть. Старший брат — хранитель фамильной чести».
С болью в сердце Санкити думал о том, что вводит брата в большие расходы. Он считал, что свадьба должна быть как можно скромнее. Обременять себя долгами во имя пресловутого понятия чести? Но Минору, конечно, и слышать об этом не хотел.
Как раз в это же время о-Сюн кончала начальную школу. В семье Минору только и было разговоров, куда определить о-Сюн учиться дальше. Санкити тоже подыскивал себе школу. Он узнал, что есть место в одной из гимназий в Киото. А тут пришло письмо от его бывшего учителя английского языка. Он приглашал Санкити преподавать у него в гимназии. Нужно было ехать в глухую провинцию, где жалованье учителя было совсем маленькое. Но Санкити решил ехать туда.
Когда до начала учебного года осталось несколько дней, Санкити стал собираться в дорогу. С той поры, как он вернулся из Сэндая, прошло около двух лет. И все это время он жил в семье старшего брата. И вот опять сборы. На этот раз он навсегда прощался с домом Коидзуми. Теперь у него будет своя семья. Он понимал, что нелегко ему придется, но с радостью смотрел в лицо будущему.
4
Через месяц после отъезда Санкити, Минору получил от учителя Осима телеграмму: Нагура вместе с дочерью выехали пароходом в Токио. Нагура звали отца девушки, которую сватали Санкити.
— Учитель Осима уверял меня, что они вот-вот приедут. Но я все не верил, пока своими глазами не увидел телеграмму. Теперь все в порядке... А то я очень волновался, — говорил Минору жене о-Кура, позвав ее в гостиную. Немедля послали за Инагаки. Через минуту тот был в доме Минору.
— О! К нам едет Нагура-сан? Пароходом, говорите? Нелегкое дело покрыть такое расстояние! — без умолку трещал
Радостная суета воцарилась в доме.
На столе Минору лежал листок с распорядком свадьбы: в каком ресторане устроить банкет, кого пригласить, какие нужно заказать блюда, сколько приготовить сакэ для гостей, сколько пригласить гейш.
— Знаешь, Инагаки, — озабоченно проговорил Минору, — я хотел было попросить тебя, чтобы ты взял на свадьбу свою дочь. Они бы вместе с о-Сюн наливали сакэ новобрачным. Но потом я передумал, лучше позвать девочек из школы гейш.
— Конечно, меньше забот, — вставила слово о-Кура. — Сколько времени уйдет, пока растолкуешь нашим девочкам, что должны делать на свадьбе мальчик и девочка в роли бабочек.
— Ты это правильно решил, Минору, — прервал Инагаки. — Мы с женой тоже об этом думали. Так, значит, из всей моей семьи вы приглашаете на свадьбу только одного меня. Пусть все будет попроще, попроще... Вот когда разбогатеем, закатим пир всем на удивление. А сейчас еще не время, верно, сестра?
— Конечно, пусть будет попроще, — смеясь, ответила о-Кура. — Я тоже не буду участвовать в церемонии — мне нечего даже надеть.
— Ну, это пустяки. Ты не должна так говорить, — шутя погрозил ей пальцем Инагаки. — Найти платье — дело простое. Было бы лишь желание пойти на свадьбу. Вот возьми дочь нашего соседа: она была на смотринах в кимоно своей подруги. Можно и на прокат кимоно взять. Времена теперь такие пошли.
— Все и будет очень просто, — категорически заметил Минору.
Инагаки скоро ушел. Дел у него было по горло. Надо зайти к хозяину ресторана, договориться о банкете, послать телеграмму Санкити и еще сделать кучу всяких дел.
— Содзо! Ты бы пожил несколько дней у Инагаки, — попросил Минору больного брата.
Проклиная все на свете, Содзо выполз из своей комнатушки и, едва волоча парализованные ноги, перебрался в дом Инагаки.
Наступил день свадьбы. Едва забрезжил рассвет, как Минору был на ногах. Вымели, убрали двор. Навели порядок в комнатах. Пуховой тряпочкой тщательно вытерли мебель в гостиной. Вокруг жаровни с тлеющими углями разложили циновки. Принесли лакированную коробку с папиросами и табаком, на татами поставили пепельницы. На токонома красовалось яркое павлинье крыло. Когда все было готово, Минору остался один в гостиной. Здесь только что накурили благовониями, и комната была полна легким, душистым дымом. Сидя за столиком, он пил чай и думал, что теперь здесь не стыдно будет принять отца невесты.
Пришло поздравление и от Морихико. В письме он писал, что живет в гостинице, но приехать на свадьбу, к сожалению, не сможет. Письмо заканчивалось пожеланиями здоровья братьям Минору и Санкити.
В комнату вошла о-Кура, только что вернувшаяся вместе с дочерью из магазина.
— Минору! Посмотри, какие сандалии мы купили для о-Сюн, — сказала она.
— А ну-ка покажи. — Минору взял деревянные сандалии. Они были ярко-красные и очень высокие, поперечные дощечки были гораздо выше, чем у обычных сандалий. — Что ты сделала, о-Кура! Разве можно в таких сандалиях показаться на людях! Ты что, не знаешь, что это обувь для девчонок из школы гейш? — возмутился Минору.