Серая Башня
Шрифт:
Я услышал всхлипы возле себя, повернулся и увидел, что Мэлис плачет, а Дозэф обнимает её и успокаивающе гладит по спине.
Слуга схватил меня за руку и с благоговением и восторгом уставился на меня. Его ноги подгибались, и мне показалось, что сейчас он плюхнется на колени — хотя, вероятно, это он просто приседал передо мной из вежливости: ведь сейчас, пока я обладаю телом мабдэйна, я был ниже его на две головы.
— Сколько времени прошло? — спросил я у слуги.
На Земле Людей для меня прошло шесть лет. Сколько же времени прошло на Х’айтрайенборр?
— D’hu emt’hiore («два
Шесть лет на Земле — два месяца на Х’айтрайенборр. Хорошо, что мы подгадали момент вхождения планеты в зону Медленного Времени. За шестьсот восемьдесят лет, что прошли на Земле с момента строительства Серой Башни и Великого Предательства Эйрина и Анэйрина — на Х’айтрайенборр прошло около сотни лет. Время на Х’айтрайенборр шло медленнее, чем на Земле, примерно в шесть раз, и зона, в которой находилась наша планета в тот период, называлась Зоной Быстрого Времени.
Теперь же планета проходила через Зону Медленного Времени, и за шесть лет моего пребывания на Земле — на Х’айтрайенборр прошло лишь два месяца. Теперь время на Х’айтрайенборр движется медленнее, чем на Земле, примерно в тридцать шесть с половиной раз. Поэтому эта зона и называется Зоной Медленного Времени: в тридцать шесть раз — медленнее, чем в шесть.
Названия зон — Быстрого и Медленного Времени — относятся не только к Земле Людей, но ко всем планетам Империи вообще. Течение времени на Х’айтрайенборр имеет примерно одинаковое соотношение со временем всех планет Империи.
В зал вбежали домочадцы — отец, брат, старшие слуги, друзья-музыканты.
— Даланналь! — приветствовали музыканты.
— Сынок! — кричал отец.
— Брат! — радостно вскрикивал Н’ри.
Все обступили меня, принялись обнимать. У меня снова слёзы навернулись на глаза от вида родных лиц. Я глядел на отца, на Н’ри, и плакал.
Я представил домашним моих друзей и рассказал о том, как они помогли мне добыть Камень, а также упомянул, что я обещал им процедуру омоложения и Глэйморр, а также вступление в наш Дом. Н’риэль и отец заверили, что выполнят моё обещание.
Потом все в нетерпении стали расспрашивать меня о камне Мея-Н’раад, и я достал его и показал собравшимся на вытянутой вверх руке. Толпа словно взорвалась, все радостно завопили, кто подпрыгивал от возбуждения, кто хлопал в ладоши.
— Срочно нужно сообщить Ори-Ари! — сказал кто-то.
— Да, спешите, сообщите новость ему и представителям других Старших Домов! — велел отец.
— Самое главное, — добавил я, — сообщите Эндэлина-Аррии!
— Конечно-конечно, сынок, — усмехаясь, сказал отец. — Все мы помним, ради чего ты совершил это безумство. Ненаглядная твоя будет немедленно извещена.
Он приобнял меня и повлёк за собой. За нами последовали Дозэф и Мэлис, рядом шествовал Н’ри. Наша процессия направлялась в лабораторию, чтобы мы все трое тут же могли лечь в больничные койки, и Н’ри уже сегодня занялся нашей процедурой Глэйморр.
— Странно, что вы с ней сегодня не встретились, — сказал отец. — Она почти каждый день наведывается к нам
— А что это за зверюга? — крикнул кто-то позади нас.
— Это лошадь, — сказал я. — Найдите ей стойло и позаботьтесь о ней. Если вы не знаете ничего об этих животных — найдите информацию, это не такая уж сложность. Это ездовой зверь на Земле Людей.
Когда-то и на нашей планете их было немало, наряду с другими ездовыми зверями других планет.
Слуги пообещали, что позаботятся о лошади.
— Ты дал этому зверю имя? — спросил Н’ри.
— Дал. Это она, лошадь. И зовут её — Dramurr. Мечта.
Глава 62
Обратный Глэйморр
Н’ри положил нас в больничные койки. Друг друга мы не видели, находились в разных палатах, с первого же дня начались процедуры преобразования. Н’ри было труднее работать с Дозэфом и Мэлис — ведь нужно было не только превратить их из полуэльфов с человеческой внешностью в полноценных эльфов, но и омолодить.
— Я усовершенствовал процедуру, — сказал Н’ри. — После твоего отбытия на Землю Людей я отыскал некоторые записи четсаэлле прежних времён о процедуре Глэйморр, и у меня получилось усовершенствовать её. Не каждый д’хаэнэлле всё ещё годен для этой процедуры — особенно если речь идёт о сложных изменениях тела, например, изменениях роста — но теперь для процедуры подойдёт большее число пациентов, чем это было, когда процедуру проходил ты. А уж преобразование д’хэйлэлле в д’хаэнэлле — осуществить будет легко, за своих друзей можешь не переживать.
* * *
Говорят, я иногда забываюсь, начинаю называть себя Гордоном Роем. А иногда я будто слышу, что меня кто-то окликает.
— Мастш Рой? — зовёт голос.
Я ищу взглядом обратившегося, но каждый раз обнаруживаю, что я один, совершенно один в пустой llafur.
Я часто вижу сны о Мабдэйнэдор. Стаентрад, Аг-Винэос, мой дом, Серая Башня, Тольскер, Даид и Сэлдэн, король Отатис, Хейлгар и Хейльза Дунханд, стаентрадские трактиры, дорога… Бесконечная дорога под копытами наших коней… Бесконечная метель… Наше преследование воров…
Каждый день я много общаюсь с братом. Ко мне заглядывает отец. Каждые три-четыре дня меня навещает она — та, чьё имя начинается на AE.
Aendaelina-Arria.
Она садится на краю постели и долго и грустно смотрит на меня. Мы мало разговариваем. Настроение у обоих невесёлое. То, что я сейчас собой представляю — выглядит просто ужасно. У меня выпали волосы, кожа пошла грязно-серыми пятнами, непропорционально удлиняются конечности, желтовато-мутные глаза… Я бы не хотел, чтобы она видела меня таким. И в то же время, я бы не хотел, чтобы её визиты прекратились.