Сербские союзники Гитлера
Шрифт:
Повешенный патриот на одной из белградских улиц
После того как 22 июня 1941 г. Германия напала на СССР, руководство КПЮ получило радиограмму Исполкома Коминтерна (ИККИ), в которой сообщалось о начале «отечественной войны в СССР», коммунисты были призваны к оружию, рекомендована ориентация на единство со всеми силами, борющимися против фашизма и нацизма, несмотря на идеологическую основу этих сил [75] . В.М. Молотов указал Г. Димитрову на то, что иностранные коммунисты должны решительно дезорганизовывать тыл врага и его армию. В тот же день ИККИ послал ЦК КПЮ следующие указания: незамедлительно организовать партизанские отряды, начать партизанскую войну, жечь военные фабрики, склады, нефтяные резервуары, аэродромы, уничтожать железнодорожное полотно, телефонные и телеграфные сети, срывать перевозки войск и боеприпасов, развязать кампанию террора против врага [76] . ЦК КПЮ незамедлительно опубликовал свое обращение к народу, почти идентичное посланию ИККИ [77] .
75
Коминтерн и Вторая мировая война. М., 1994. Ч. I. С. 6.
76
Коминтерн и Вторая
77
Tito. Djela. Beograd – Zagreb, 1982. T. 7. S. 43–47; Односи Југославије и Русије (СССР) 1941–1945. Београд, 1996. С. 16–18, 61–65.
Первые акции саботажа на территории Сербии, проведенные коммунистическим подпольем в конце июня 1941 г., отличались непрофессионализмом и малозначительностью. Кроме пары неудачных попыток поставить самодельные бомбы (один раз «адская машина» взорвалась на конспиративной квартире, а во второй раз была обнаружена раньше времени), подпольщикам 28 июня 1941 г. удалось перерезать кабели высокого напряжения на радиопередатчике Белграда, в результате чего крупная радиостанция, передававшая радиопрограммы не только для Балкан, но и для сил вермахта в Северной Африке, замолчала с 18.00 до 19.45, когда питание было восстановлено силами немецкой инженерной роты. В качестве акции возмездия по приказу Оперативной группы Белграда расстрельная команда Специальной полиции расстреляла 10 коммунистов и 3 евреев [78] . Вслед за этим начались массовые нападения коммунистически настроенной молодежи на уличных продавцов газет, у которых выхватывали всю пачку, а потом рвали или поджигали газеты.
78
Ново време. 1941, 7. јул; З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. I, књ. 2, Београд, 1952, с. 304..
Вскоре в ход вступили и подготовленные кадры КПЮ. Первое такое выступление в Сербии (и вообще в Югославии) организовал участник гражданской войны в Испании, недоучившийся студент филологического факультета (отделение сербской литературы), профессиональный боевик КПЮ двадцатишестилетний Живорад Йованович (Шпанац) [79] . В соответствии с решением Окружного комитета КПЮ в г. Валеве, он сформировал партизанский отряд и провозгласил себя его комиссаром. Поддерживаемый этим отрядом 7 июля 1941 г. в селе Бела Црква в районе г. Валева он обратился к народу с патриотической речью, воспользовавшись скоплением людей, собравшихся на сельский праздник. Когда два сербских полицейских, сержант Богдан Лончара и младший сержант Миленко Бракович, попытались разогнать несанкционированный митинг и задержать «смутьяна», он застрелил их из пистолета. Этот трагический случай лидеры КПЮ провозгласили началом вооруженного восстания, а современная историография оценивает как начало кровопролитной четырехлетней гражданской войны в Югославии. Как бы то ни было, со спокойной жизнью и «нормализацией» в Сербии было покончено. Немцы начали ускоренно вооружать пистолетами и винтовками сербскую полицию, которая до этого была вооружена лишь резиновыми дубинками, штыками и саблями [80] . В качестве меры пропагандистского воздействия 21 июля в центре Белграда был проведен парад сербской жандармерии, которая торжественным маршем прошагала перед немецким комендантом Белграда Э. Кайзенбергом, комиссаром МВД М. Ачимовичем и начальником белградской полиции Д. Йовановичем [81] . За новый крупный акт саботажа – перерезанный телефонный кабель поздним вечером 16 июня в пригороде Белграда – сербская жандармерия по приказу военного коменданта города вновь расстреляла 16 заложников из группы евреев и арестованных коммунистов из лагеря Баница. В дальнейшем такие расстрелы приобрели регулярный характер, однако не способствовали умиротворению. Согласно отчету администрации военного коменданта Сербии на имя командующего немецкими вооруженными силами на Юго-Востоке, в Сербии началось «настоящее коммунистическое вооруженное восстание» [82] . При этом стоит отметить, что на конец июля в активе повстанцев, кроме нескольких обрывов телефонных проводов и неудачной попытки подорвать мост в пригороде Белграда (с. Рипань), были лишь спорадичные обстрелы немецкого автотранспорта и поездов. Верхом достижений был поджог немецкой военной автомастерской в центре Белграде 27 июля 1941 г., в результате чего были повреждены (но не уничтожены) три легковых и одна грузовая автомашина. Куда успешнее развивались действия повстанцев против местных коллаборационистов: имели место 4 нападения на провинциальные участки жандармерии, закончившиеся их сожжением, нападение на администрацию в селе Горна-Трешневица, в результате которого были убиты 4 жандарма и глава местной администрации, происходили также многочисленные одиночные убийства сербских полицейских и мелких чиновников администрации в провинции. В результате только в июле погибли 25 сербских полицейских и еще 8 пропали без вести. Как возмездие за все эти нападения сербская жандармерия расстреляла свыше 412 человек. Особенно тревожным было то, что подобная же волна коммунистического террора стала подниматься и в сопредельных, населенных сербами областях – в Хорватии, Боснии и Черногории. При этом немецким представителям военных властей, а также гестапо и даже МИД в Сербии стало ясно, что бороться с этой волной имевшимися в их распоряжении силами немецких солдат и полицейских сложно и невыгодно. Единственный выход, очевидно, был в том, чтобы борьбой с коммунистами занимались местные коллаборационисты [83] .
79
РГАСПИ, ф. 495 «ИККИ», оп. 277 «Личные дела (Югославия)», д. 677 «Йованович Живорад».
80
З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. XII, књ. 1, Београд, 1978, с. 205–207.
81
Ново време. 1941, 22. јул
82
З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. I, књ. 2, Београд, 1952, с. 308–313.
83
З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. II, књ.1, Београд, 1952, с.14–17; З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. XII, књ. 1, Београд, 1978, с. 220–230, 251–259.
Параллельно с коммунистическим движением Сопротивления немецкие оккупационные власти в Сербии обнаружили и другую потенциальную угрозу, растущую в горах, – движение Драголюба (Дражи) Михаиловича. Начало этому движению было положено 11 мая 1941 г., когда на Равну гору (горный массив в центральной Сербии) прибыли 26 солдат и офицеров королевской армии, не пожелавших сдаться в плен и не признавших капитуляции [84] . «Движение ДМ», или «четники», официально называло себя «Югославским войском в Отечестве» (ЮВвО). Хотя до конца августа 1941 г. это движение занималось лишь концентрацией сил и организацией, оно было потенциально опасно для немцев своими сербскими национальными лозунгами и обширными связями среди высших и средних слоев сербского общества. В силу этого, хотя в Специальной полиции и был создан особый реферат для борьбы с «движением ДМ», немцы не могли доверить эту борьбу местным коллаборационистам, т. к. многие из них были и сами движимы идеями сербского национализма [85] .
84
Димитријевић Б., Николић К.Ђенерал Михајловић. Биографија, Београд, 2004, с. 151.
85
Nemacka obavestajna sluzba, UDB III odeljenje, Beograd 1958–1960, t. IV, s.418t. VIII, s.669.
После небольшого затишья в августе 1941 г. число актов саботажа, обстрелов немецких транспортных средств и нападений на чиновников сербской администрации и полиции в провинции возросло. Всего лишь за 10 дней августа немцы зафиксировали 30 случаев обстрела
86
З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. XII, књ. 1, Београд, 1978, с. 343–346.
Немецким оккупационным властям стала очевидна необходимость принятия срочных мер. Немцы перешли к нарочитому проявлению жестокости как форме запугивания местного населения. Так, 15 и 17 августа, к ужасу прохожих, они «украсили» центр Белграда (площадь Теразие) повешенными на фонарных столбах партизанами. Впервые на территории Сербии немцы сожгли все 350 домов села Скела (неподалеку от г. Обреноваца), а все мужское население села расстреляли в знак мести за 4 немецких полицейских, убитых из засады на территории села [87] .
87
З.д.и.п. о НОР н. Ј, т. I, књ.1, Београд, 1949, с. 365–368, 374–376.
Военным комендантом Сербии было принято решение перейти от обороны к нападению, сформировать для истребления повстанцев ягд-команды из наиболее подготовленных немецких солдат и офицеров. Кроме того, стало очевидным, что распыленные по всей Сербии небольшие группки сербской жандармерии совершенно бесполезны. Было принято решение об их укрупнении в ударные группы по 50—100 человек, которые могли бы противостоять отрядам повстанцев, передвигавшимся по гористой местности сербской провинции. Не только военным, но и политическим представителям рейха в Сербии (записка эмиссара МИД Ф. Бенцлеру) стало ясно, что «укрупнять» следует не только отряды жандармерии, но и сам сербский оккупационный аппарат. Основную проблему немцы видели не в незначительных по ущербу диверсиях, а в том, что в результате волны террора нормальная деятельность сербских сельскохозяйственных и промышленных предприятий была нарушена. Прозвучало предложение о создании в Сербии полноценного правительства с премьер-министром во главе [88] .
88
З.д.и.п. о НОР н.Ј, т. XII, књ.1, Београд, 1978, с. 294–299, 331–332, 334–335.
3. Формирование правительства М. Недича
Идея о формировании широкого общественного движения против коммунистического восстания появилась у немцев уже в августе 1941 г. Ясным выражением этого намерения были мероприятия, связанные с массовым подписанием и публикацией в газетах «Призыва к сербскому народу». В этом обращении подчеркивалось, что «сербский народ переживает тяжелые дни», и в то время как «каждый настоящий патриот должен помогать сохранять в стране порядок и спокойствие», «горстка иностранных наемников и саботажников, по приказам преступного большевизма, своими безумными действиями… пытается вызвать пожар уничтожения и истребления». Подписавшиеся под призывом утверждали, что «долг каждого настоящего сербского патриота всеми силами помешать намерениям коммунистических преступников», и в силу этого призвали «весь сербский народ решительно, в любых условиях и всеми силами помочь нашим властям в борьбе против этих врагов сербского народа и его будущего» [89] . Среди 411 подписавшихся были не только Д. Льотич и М. Ачимович, но и представители всех сербских партий (кроме КПЮ, дотировавшейся из Москвы, и земледельческой партии, спонсируемой Лондоном), довоенный ректор университета, глава Академии наук, председатели профессиональных объединений и др. Практически можно констатировать, что лица, чьи подписи стояли под обращением, достаточно убедительно представляли собой гражданское общество довоенной Сербии. Стоит упомянуть, что подписание этого документа носило добровольный характер и, хотя и наблюдались попытки немцев принудить отдельных лиц к подписанию, в насилие они не переходили. Например, М. Недич отказался подписывать воззвание, мотивировав это тем, что находится под домашним арестом. Отказались подписывать также писатель и дипломат Иво Андрич, писательница и академик Исидора Секулич, университетский профессор Милош Джурич.
89
«Ново време», 11 август 1941.
Премьер-министр Сербии Милан Недич на одном из митингов
В качестве кандидата для формирования «правительства народного спасения» немцы остановились на генерале Милане Недиче, находившемся под домашним арестом. С 16 августа ему были разрешены встречи с членами семьи и короткие выходы в город. На следующий день на свою первую прогулку Милан Недич вышел с племянником Станиславом Краковым. Первое, что они увидели, были трупы повешенных на фонарных столбах людей, – в центре города, над лужами крови. Увиденное оказало гнетущее впечатление на престарелого генерала, и без того раздавленного горем военного поражения, гибелью сына и его семьи. Вскоре (18 августа) к М. Недичу вместе с С. Краковым зашел Д. Льотич, который первым и обратился к генералу с идеей о формировании правительства народного спасения. С. Краков вспоминал, что в его присутствии М. Недич с возмущением отверг это предложение «брата Мити», сказав «… пусть политики расхлебывают то, что они заварили», и, напомнив, что у него не было «болезненных амбиций быть премьером и в мирное время, не говоря уже о днях оккупации» [90] . Однако через десять дней (28 августа) газеты уже опубликовали сообщение о том, что «по просьбе министра-комиссара г-на Ачимовича военный комендант Сербии дал генералу Недичу мандат на формирование сербского правительства» [91] . В следующий раз С. Краков посетил своего дядю в его премьерском кабинете, размещенном в кабинете бывшего помощника министра иностранных дел. Генерал М. Недич рассказал племяннику о причинах, побудивших его принять это решение. После визита Д. Льотича к М. Недичу приходили и сам М. Ачимович, и многочисленные представители сербской элиты из числа подписавших «Призыв к сербскому народу», однако генерал последовательно отвергал их просьбы встать во главе правительства «твердой руки» для ликвидации начавшегося восстания и прекращения немецких карательных мер (расстрел 100 заложников за одного убитого солдата).
90
Краков С. Генерал Милан Недић, Београд, 1995, књ. 1, с. 115–119.
91
«Ново време», 28 август 1941.
Однако ситуация изменилась после того, как 25 августа 1941 г. М. Недича вызвал к себе военный комендант Сербии. Назначенный на это место менее месяца назад (28 июня) генерал Генрих Данкельман обратился к М. Недичу с короткой, но убедительной речью. Данкельман указал на то, что рейх стремится сконцентрировать все свои силы на Восточном фронте. В то же время соседние с Сербией лояльные немцам народы (хорваты, болгары, албанцы, венгры) в эту борьбу не вовлечены или вовлечены недостаточно. В связи с этим Данкельман показал М. Недичу карту, на которой территория Сербии была разделена на соответствующие сектора: вся восточная часть Сербии – в болгарском, южная в албанском, северная и центральная в венгерском, западная в хорватском. Немцы сочли необходимым сохранить за собой в качестве штаб-квартиры оккупационного аппарата лишь Белград, который предстояло очистить от нелояльных жителей и переименовать в Принц-Еуген-штат (Prinzeugenstadt), как значилось на карте Г. Данкельмана. Идея о том, что погром сербов, происходивший в оккупированных частях Югославии, разразится на всей территории Сербии, оказалась весомым аргументом для генерала Недича. В результате 29 августа 1941 г. было сформировано правительство Сербии, в котором М. Ачимович сохранил портфель министра внутренних дел, но бразды правления перешли к генералу Недичу.