Сердце бури
Шрифт:
— Пожалуйста, пожалуйста, Лэндо, не лишайте его этой надежды. Помогите ему, простите его…
Тот не проронил ни слова.
Возможно, он попросту не понял, о чем это она толкует?
Рей только сейчас осознала, что говорит слишком быстро, рваными, зачастую неоконченными предложениями. Ее слова часто опережали мысли. Она торопилась рассказать слишком много в короткий срок — пока Лэндо еще не оборвал ее, пока он готов слушать. Это было все равно что пытаться одним глотком осушить целый океан.
К тому же, с чего бы это Калриссиану снова верить рассказу маленькой
Наконец он спросил:
— Это правда, что Бен пытался убить тебя?
Рей замялась.
— Я… я не знаю…
Она до сих пор не поняла до конца природу той неистовой, разрушительной силы, которая овладела душой Бена там, на «Старкиллере». Тогда Рей не сомневалась, что темный рыцарь желает ей смерти — за то, что она оказалась сильнее, за то, что дала ему отпор, посрамила его, проникла в его мысли, неожиданно вскрыв самые сокровенные страхи, наглухо запечатанные в самых недрах души. Наконец, за то, что она видела самый страшный его поступок — там, на мосту над осциллятором, — и за то, что уже тогда, быть может, прозрела в беспроглядном омуте его души призрачную рябь сомнений…
Но потом в какой-то момент она предположила, что причина той погони, возможно, была совсем в другом. И с тех пор эта мысль день за днем все больше укоренялась в ее мозгу.
— Он напал на меня, — нашлась наконец Рей. — На нас с Финном, это правда.
— И ты все же решила остаться с ним? — Лэндо впился в нее внимательным, испытывающим взглядом.
— Да, — только и ответила она.
Мужчина тяжело покачал головой.
— А если бы я согласился предоставить убежище только тебе, а его выставил бы прочь, как бы ты поступила?
— Конечно, я отправилась бы с ним, — сказала Рей, пожав плечами.
Ее простой тон не оставлял сомнений. Девушка как будто нарочно давала понять, что сама считает свой ответ самым очевидным и естественным из всех возможных.
Лэндо помолчал еще немного. Он не спорил, не пытался отговорить ее, вероятно, понимая, что влюбленная женщина не откажется от своих сумасбродств. Он еще достаточно хорошо помнил Лею, которая когда-то проникла во дворец Джаббы Хатта под маской убезийского наемника, которая задушила Джаббу своими руками — и все ради Хана. Видимо, таков уж счастливый жребий этих взбалмошных Соло…
— Ладно, ступай к нему.
— Что? — переспросила Рей, почему-то вздрогнув. Она ожидала чего угодно. Но только не такого ответа.
Калриссиан слегка прищурился со смесью жалости, насмешки и самого искреннего недоумения, как будто хотел сказать: «И какого только хатта этому сопляку так везет?»
— Я не могу его выпустить, — суховато констатировал Лэндо. — Пока не могу… но если хочешь, могу приказать впустить тебя внутрь, к нему. Чтобы Бен не был там один взаперти. Ведь ты тоже чувствуешь Силу, так? Значит, я могу не опасаться, что этот прохиндей промоет тебе мозги. А когда пожелаешь, тебя выпустят обратно. — Он умолк на мгновение, едва заметно облизнув пересохшие губы. — Ну что, пойдешь? — его требовательный тон давил на девушку, не оставляя ей времени для раздумий.
Впрочем, какие могут быть раздумья?
Что ж, если это пока единственный возможный выход…
Рей, не медля ни секунды, твердо кивнула.
— Пойду.
***
За дверью комнаты Бена царил полумрак. Похоже, юноша нарочно установил максимальное затемнение на всех окнах и отключил ночное освещение, ввергая свои новые апартаменты в искусственный сумрак, похожий на тот, который царит вокруг, когда солнце уже успело закатиться, однако последние его лучи еще освещают линию горизонта, даруя прощальные крохи света.
Рей практически ничего не видела кругом. Все дальше расстояния вытянутой руки превращалось в сплошной клубок серовато-черных, мрачных теней.
— Бен, — несмело позвала она. Затем, прокашлявшись, добавила более уверенно, даже настойчиво: — Бен Соло, включи свет!
Тишина.
Девушка сделала шаг вперед — и тут же почувствовала у себя под ногой какие-то обломки. В тишине послышался глухой треск ломающегося стекла.
Она пригляделась повнимательнее. Оказалось, это стекло — остатки какой-то бутылки. Вот и небольшое круглое горлышко, и этикетка. Судя по запаху, тут совсем недавно было что-то крепкое…
Рей достаточно хорошо знала характер Бена. Она даже не усомнилась в том, какая участь постигла эту бутылку — та же самая, что и доску для дежарика, и еще многие вещи на «Нефритовой сабле», которые этот сумасшедший разбил в припадке бешенства. Единственное, что она затруднилась бы утверждать наверняка, так это швырнул ли Бен бутылку об дверь тотчас, как только Лэндо вышел отсюда, или сперва разделался с ее содержимым.
Но уже в следующий миг этот вопрос разрешился сам собой.
— Рей…
Его голос звучал пьяно и надрывно. Ага! Значит, он все-таки добросовестно прикончил крепкий напиток прежде, чем приступить к разрушению обстановки.
— Ты пришла, — продолжал говорить Бен откуда-то из глубины комнаты. — Наверное, сейчас скажешь мне, какой я хаттов ублюдок? Я и сам это знаю…
Рей, ничего не говоря, двинулась на голос, и вскоре ее колено уперлось в край кровати. Только теперь она наконец различила знакомые очертания лохматой головы. И пальцы, сжимающие бокал, в котором… осталось что-нибудь или нет? Девушка не могла разглядеть.
— Только вот скажи мне, Кира Дэррис, какого хатта было все это? «Встать с колен, дышать полной грудью, радоваться каждому мгновению…» — зачем? Зачем возвращаться к людям, быть среди них, если они не перестанут помнить, кто я такой на самом деле? Чтобы постоянно ловить на себе этот проклятый взгляд — страх вперемежку с презрением? Ты же видишь, меня не простят… мне не уйти от Кайло Рена, чтоб его..!
Его речь прервал резкий глоток. Похоже, в бокале все-таки что-то оставалось…
— Прекрати, — холодно выдавила Рей и, неуклюже подобрав юбку, вскарабкалась с ногами к нему на кровать.