Сердце бури
Шрифт:
Всего мгновение потребовалось ей, чтобы совладать с испугом. Пропади все пропадом! Она… они оба уже зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Сейчас не время бояться, раздумывать и оглядываться назад.
На сей раз волна страсти, уже ничем, казалось бы, не сдерживаемая, накрыла их обоих, смешала их дыхание и пламя их душ. Молодые люди сами не заметили, как остались без одежды, и как их тела, обнаженные и горящие, переплелись в священно-любовном объятии. Тьма, царившая вокруг, их мимолетные опаляющие слова, их ласковая нагота — все это стирало границы между привычной реальностью и странным, сводящим с ума сном. Во тьме все, что они делали, сливалось
Однако приближение решающего момента играло с Беном злую шутку. Он хотел этого. И вместе с тем боялся. Теперь его страх вырос настолько, что почти не поддавался контролю.
Крифф!.. Ведь он — калека. В конце концов, он и так знает о том, что им теперь предстоит, с технической точки зрения, не больше, чем Рей — это само по себе было трудностью, но сейчас… Крифф!
— Ложись… — шепнула вдруг Рей и настойчиво толкнула его за плечи, заставляя Бена откинуться назад и расслабиться.
Она почувствовала его неуверенность. Да и могла ли не почувствовать?
— Рей, что ты…
— Тише, тише… тсс…
Ее загадочная лукавая уверенность не оставила Бену ничего другого, кроме как наслаждаться этим легким успокаивающим шиканьем, сопровождающим череду поцелуев, которые он чувствовал сперва у себя на груди, затем на животе, а после… о Сила! И это Рей? Что она делает? Что ведет ее? Природа? Похоть? Или Узы, благодаря которым она может понять, как и где ему приятнее всего?..
Он улавливал касание ее рук, ее губ там, где никогда даже не мыслил их ощутить. Чувствовал прилив крови к низу живота, чувствовал тугой узел блаженного и мучительного напряжения.
— Рей… о Рей…
Он судорожно мотал головой и, давясь и задыхаясь от желания, шептал ее имя в пустоту безлюдной комнаты, в темноту, согретую их близостью.
Но все слова растворились в одном потрясенном и восторженном вздохе, когда нечто, ожидавшее выхода все тридцать лет его жизни, наконец освободилось. Возбуждение достигло высшей точки, и Бен готов был поклясться, что чувствует, как там внизу, над ним Рей рывком выгнула спину, не справившись с неожиданной и невероятной дрожью.
То, что чувствует один, чувствует и другой…
Отдышавшись, она скользнула выше и взялась осыпать поцелуями его щеки, его лоб и губы — легко, игриво и самодовольно, как будто спрашивая: «А ты и не ожидал, что я могу так, верно?»
Он и вправду не ожидал. Более того, был уверен, что и она сама до этой минуты понятия не имела о том, что все может быть… так.
Не помня себя, Бен порывисто обнял ее — свою ученицу, жену и любовницу. Такую маленькую, гибкую, юркую. Такую непредсказуемую. Такую нежную и желанную… О, как же он любит ее! Как же давно он этого хотел…
Его рука коснулась внутренней стороны ее бедра, ощутив теплоту и влажность. Пальцы погрузились в нежные и чувственные складки плоти и осторожно коснулись… чего-то. Того, что Бен никогда не смог бы назвать вслух, не испытав прилива стыда. Того, что он безошибочно угадал благодаря их связи мыслей и чувств. Крохотный клубок обнаженных нервов. Сердцевина, скрывающая женское удовольствие. Несколько слабых, трепетно-бережных прикосновений — и вот, уже Рей, а следом и его самого вновь окатило горячей волной. Мышцы свело
Их тела прижались одно к другому в лихорадке, предваряющей нечто большее — то главное, что и называется единством брака. Некая мудрость плоти подсказывала: «Пора!» Они оба были вновь разгорячены и теперь окончательно готовы друг для друга.
Не отрываясь от его губ, Рей легла сверху, обхватила его бедра согнутыми в коленях ногами и опустила руку вниз. Вот так, еще секунда…
Она коротко взвизгнула — это был последний вопль умирающей девственности. Боль и удовольствие оказалось таким сильным, что сердце ее как будто остановилось на мгновение, чтобы вскоре забиться с новой силой.
Она начала двигать бедрами — сперва несмело, но потом все увереннее и неистовее. По мере того, как боль отступала перед напором неведомого ранее блаженства, в ее теле росло алчное желание впустить его, вобрать его в себя без остатка. Вот так, сильнее, глубже!..
Темная сила, дремавшая где-то в глубинах ее сознания, неотвратимо рвалась на поверхность и там, на поверхности, соединяясь со страстью, рождала нечто могущественное и прекрасное — это была Рей и одновременно не она. Мощь того существа, что сидело в ней, ее собственные жертвенность и сила — все это сейчас окружало и обволакивало Бена, пока ее движения набирали скорость, становясь почти агрессивными, а грудь разрывал неистовый, нечеловеческий крик удовольствия.
Все это лежало у его ног вместе с ее девственностью и стыдливостью.
«… ты можешь убить его…»
Нет!
«… ты можешь убить его…»
Пусть! К сарлакку все!..
Подсознательный страх больше не мог ее остановить. Назло ему она продолжала увеличивать темп. Ее глаза сверкали в темноте слабым золотым светом. Ее неровная челка навязчиво липла к вспотевшему лбу. Ее тело ритмично изгибалось под порывами наслаждения. И так до тех пор, пока страх не смирился и окончательно не отступил. И когда это случилось, к ней пришло ясное понимание, что скрытая в ней Тьма тоже любит Бена Соло — что, возможно, это она и выбрала его. То, чего Рей боялась столько времени, теперь само собой услужливо толкало его к нему, на него, как бы потешаясь над ее недогадливостью и говоря, что ей уже давно следовало уступить.
Не это ли разгадка, откуда взялись между ними Узы Силы, которые, как утверждал Люк Скайуокер, идут от нее, от Рей?..
А раз так, значит, все ее страхи пусты и смешны. Она никогда не причинит ему вреда.
***
Никто из них не решился бы сказать сколько прошло времени, пока они, изголодавшиеся, не сумели наконец насытиться и остановиться.
Потом они лежали, приникнув друг к другу, соединенные в клубке нежности и усталости. Бен вновь и вновь гладил кончиками пальцев спину Рей, ее бедра и грудь, пока она дрожащими губами рассказывала ему обо всем, что пережила за то время, пока он находился с матерью на Эспирионе, а затем в тюрьме на Корусанте. О своем пленении и побеге, о путешествии на Тайтон и через Ядро галактики. О том, что ей довелось узнать в Малакорском храме… словом, обо всем, что он и так уже знал. Она давилась глухими рыданиями, когда говорила, как жестоко лишилась последней надежды узнать, кто она такая, кто ее родные и откуда в ней эта невероятная темная сила, этот пугающий дар, который лишил его, Бена, Силы там, на «Старкиллере» — и теперь, воистину, только он один, Бен Соло, остался у нее. Ни с кем еще она не была так пугающе и завораживающе близка. Ни с кем еще не испытывала таких сильных чувств.