Сердце бури
Шрифт:
Скайуокер поступил жестоко с нею, с ними обоими, когда привязал Рей к своему племяннику последней предсмертной просьбой. Ведь магистр не мог не знать или хотя бы не предполагать, чем все закончится. Он знал, что Бен любит ее, и, похоже, знал, что и Рей в глубине души по-прежнему питает трепетные детские чувства к принцу своего детства. Наконец две клятвы, которые она принесла в день смерти своего учителя, встали поперек одна другой, и теперь Рей понятия не имела, как поступить.
В конце концов, Бен — хатт бы его побрал! — совершенно прав. Ей следовало думать обо всем этом заранее, когда
— Кстати, — как бы между прочим заметил Бен, — даже в истории старого ордена джедаев встречается немало примеров, когда правило целибата нарушалось, причем, вполне законным образом. Во все времена к этому правилу относились, как к глупому ханжеству.
— Опять будешь пытаться опорочить орден джедаев в моих глазах? — Рей досадливо вздохнула.
Бен лишь покачал головой.
— Нет. На этот раз нет… Послушай меня, Рей. Ты нужна мне. И сегодня ты заставила меня поверить, что и я нужен тебе не меньше. Я люблю тебя. И больше, как и говорил, никуда не отпущу…
— Бен… — ее голос звучал почти умоляюще. Голос человека, который на полном ходу несется с горы вниз и из последних сил противится неизбежному.
— Рей, — он понизил голос до шепота. Его горячее дыхание опаляло ее кожу. — Ну скажи, что я еще могу тебе предложить? Если бы это было в моей власти, я бы бросил целую галактику к твоим ногам. Только представь, — прибавил он с легкой усмешкой, — ты бы глядела на просторы космоса и думала, что каждая звезда в этой дали принадлежит тебе!.. Но вышло так, что я растерял все, что имел — власть, влияние, даже свою былую твердость. Все, что я могу теперь тебе дать — это я сам. Глупый влюбленный калека, из которого жизнь выжала все соки. Но зато можешь не сомневаться, этот несчастный дурак принадлежит тебе целиком. Вместо галактики он готов бросить к твоим ногам свои знания и саму свою душу. Ту самую душу, которую ты спасла, когда возвратила мне меня самого…
Такого искреннего и трогательного признания Рей не ожидала услышать. Оно звучало не менее ошеломительно, чем когда-то на Такодане. Но теперь Бен изменился, успокоился. Он сумел примириться со своим чувством, и убедился, что оно взаимно.
Нет ничего прекраснее, чем эти его слова, произнесенные торопливым и горячим шепотом! Чем этот мягкий и уверенный натиск, в котором последняя частица Кайло внутри Бена Соло проявилась самым лучшим образом. Рей почувствовала себя окончательно обезоруженной.
Всю жизнь она выживала в одиночку. Никому не нужное дитя в жестоких объятиях пустыни. Обреченное довольствоваться лишь мечтой о любви. Ей не на кого было направить нежность своего сердца. Теперь наконец с нею рядом человек, который способен понять ее, как никто другой. Тот, кто стал как бы частью ее самой — сперва, по странной причуде Силы, лишь духом, но с сегодняшнего дня еще и телом. А значит, Бен и на этот счет оказался прав. Пути назад нет.
Бен Соло принадлежит ей.
Он слегка отстранился и заключил ее лицо в свои ладони, чтобы заставить девушку поглядеть себе в глаза.
— Конечно, я бы хотел, чтобы ты разделила со мной мою веру, но если тебе угодно сохранить верность Свету и изучать пути Силы так, как это делают джедаи, я не стану препятствовать.
— Ты серьезно? —
— Я не бросаю слов на ветер, Рей с Джакку, — в его голосе не ощущалось даже намека на шутку. — Но если тебе угодно знать, какое я вижу будущее для такой странной парочки, как мы с тобой, изволь, я скажу. Ответ довольно прост: я предпочитаю полагаться на волю Силы. Я верю, она неспроста свела нас. Неспроста отрезала от всего, что было нам дорого. А стало быть, нужно лишь довериться ей — и она сама укажет верный путь. Возможно, нас обоих ожидает особая судьба — нечто далекое как от джедайской веры, так и от верований ордена Рен…
— Ты имеешь в виду равновесие? — спросила Рей, сама не ожидавшая, что с ее губ сорвется это слово, кажущееся таким весомым, таким непостижимо величественным.
— Я не знаю, что такое равновесие и возможно ли оно вообще, — возразил Бен. — Но мы можем попытаться понять. Пока известно лишь одно: Сила хочет, чтобы мы были вместе. Хочет по каким-то пока не особо-то ясным причинам. Может, мы действительно способны если не достичь равновесия, то хотя бы приблизиться к нему. Мы не узнаем, если не дадим шанс Силе и друг другу. Так зачем медлить? Пожалуйста… пожалуйста, Рей… — его широкая ладонь прошлась по ее затылку, пропуская между пальцами короткий вихор. — Не отказывай мне. Будь со мной…
«Да, да! О Сила, да!..» — Ей не верилось, что это и вправду ее мысли. Эти слова звучали в ее мозгу так, словно доносились из другого измерения.
— А ты… ты и вправду хочешь этого, Бен?
Наплевать на свои рыцарские обеты. Каждый день рисковать своей головой и своей Силой, деля кров и постель с той, которая лишила жизни его брата в ордене — теперь он это знает — и едва было не уничтожила его самого. С той, которая и теперь может опустошить его даже против своей на то воли. Ведь она до сих пор не умеет — и неизвестно, научится ли вообще — управлять своим темным даром.
Рей терпеливо молчала, вглядываясь в лицо Бена.
— Хочу, — просто ответил он, — иначе не стал бы говорить с тобой об этом. Скажу больше. Еще ничего и никого в своей жизни я не желал так, как тебя.
Встреча с призраком Энакина Скайуокера объяснила ему многое. Теперь Бен понимал, что святая любовь — это часть его семейного наследия, сама его суть. Он обречен любить лишь одну женщину — свою мусорщицу. Единожды и навек, как его дед любил свою королеву.
— Ты станешь моей женой? Здесь и сейчас. Кирой Дэррис-Соло…
Ему было важно услышать наконец ее трезвый, осмысленный и окончательный ответ — каким бы тот ни оказался. Бен Соло не тащил ее к себе в постель, и под венец тащить силком тоже не собирается.
— Нет…
На миг Бен опустил лицо в ладони. О как ему хотелось разнести тут все!..
Но в это мгновение звук открывающейся двери заставил обоих повернуть головы. На пороге показалась фигура Калриссиана.
— Ну что вы решили? — спросил он настолько твердо, чтобы влюбленные не сомневались: больше он не уступит ни секунды.