Сердце бури
Шрифт:
— Бен, — повторила Рей чуть громче, — подай гаечный ключ.
Юноша отложил датапад и с легким вздохом поднял руку. Мгновение спустя ключ сам собой мягко приземлился прямо в раскрытую ладонь девушки.
В последние дни Рей успела привыкнуть к невинным штучкам Силы, которые Бен использовал буквально на каждом шагу — иногда это в самом деле бывало необходимо, но чаще парень просто-напросто стремился показать ей, что отныне он в самом деле способен обойтись без ее помощи.
Ей самой пока оставалось только мечтать о том, чтобы использовать энергию вселенского потока так же непринужденно, даже в быту. Рей практически не могла управлять своими
— Спасибо, — пробормотала Рей, не отрываясь от работы.
Бен вновь углубился в чтение голонет-страниц. Однако Рей ясно чувствовала, что все его мысли по-прежнему сосредоточены на ней. Что он как будто наблюдает за нею, неуклюже маскируясь показной небрежностью.
— Может, тебе все-таки следует прилечь? — Она решила взять с него пример и нарочно уперлась взглядом в железную дверцу, скрывающую генератор энергетического щита. Чтобы только не глядеть на единственного человека, которому могли быть адресованы ее слова. — Как-никак, у тебя был приступ всего два дня назад…
Она не договорила. Воспоминания о той ночи, которую они вновь провели в объятиях друг друга — хотя с виду совершенно невинным образом — почему-то заставили ее стыдливо умолкнуть.
Почему? Ведь с той ночи в их отношениях не изменилось ровным счетом ничего. Вроде бы, нет… Однако Рей все равно чувствовала, что стала еще на один шаг ближе к тому, чего стремилась избежать.
Она сердито ковырнула ключом массивный проржавевший болт. И снова — резкими, порывистыми движениями, как будто хотела выместить всю свою внезапную злость. Ее пальцы были покрыты смазкой и скользили, на лицо то и дело сыпалась сухая ржавая крошка — все это раздражало еще больше.
Она не знала, что и думать. Она была в смятении. Она боялась. От одной мысли о том, насколько близка она стала с человеком, которого еще совсем недавно считала врагом, у Рей голова шла кругом.
Она могла обманываться мыслями о добродетели сколько угодно. Могла твердить себе о границе между сочувствием и симпатией — границе, за которую ее чувства к Бену Соло никогда не перейдут. Однако в глубине души все равно понимала — понимала к своему смятению и ужасу, — что за нежными братско-сестринскими объятиями таится настоящее живое, трепещущее пламя, которое под сенью таинственных Уз Силы, раздуваемое с двух сторон, день ото дня разгорается только сильнее.
… Будто назло ей, Бен молчал, показательно не отрываясь от датапада.
«Хатт бы тебя побрал!..»
Выждав еще пару мгновений, Рей все же скосила глаза туда, где виднелся широкий рукав его ярко-красной сорочки.
Он сидел, откинувшись назад и упершись локтями в стальную поверхность трапа. Его волосы были убраны в небрежный пучок, оставлявший свободными лишь несколько кудреватых прядей у самого лба.
О Сила, со стороны он и впрямь самый обычный парень! Немного странный, мрачноватый. Долговязый. Нескладный. Красивый…
Эта легкая полуулыбка, этот новый светлый взгляд, полный надежды… Во всем его облике, не осталось даже тени Кайло Рена. Разве что глубокий шрам, пересекающий бледное, вытянутое лицо, и розоватый след от укуса личинки таозина, который едва скрывал ворот сорочки, как ни крути, выбивались из общей картины. Эти и другие, не столь заметные
Стоило Бену Соло сбросить личину Кайло, как стало видно, что там, за темной этой личиной, скрыт Свет — небывало яркий, восхитительный! Да, его сияние было нестабильным. Свет мерцал, то почти затухая, то разгораясь с новой силой — но как раз это мерцание и делало его особенно завораживающим, непохожим ни на что другое.
Какому же ужасному насилию подвергся этот великолепный мерцающий Свет еще совсем недавно! Каким кощунством было пытаться заглушить его!..
Огромное металлическое брюхо укрывало девушку достаточно надежно, так что Бен едва ли мог заметить, куда она смотрит — и все же в какой-то момент он словно почувствовал на себе ее взгляд и сам поднял глаза. Рей слегка вздрогнула и поспешно отвернулась. Кровь застучала у нее в висках от внезапного прилива адреналина. Щеки предательски вспыхнули.
Проклятье! Откуда вдруг такая удушливая стыдливость? Откуда эта волна жара, накрывшая ее в одно мгновение — стоило только поймать его взгляд? Ведь еще недавно все было совсем не так между ними… все было проще и понятнее.
Наверное, если бы он попытался нарушить некогда данное ей слово, если бы продолжил домогаться ее, Рей было бы даже легче. Во всяком случае, у нее был бы повод и дальше думать о нем, как о противнике. Хоть какой-то призрачный стимул сопротивляться его натиску.
Но не же, нет! Бен Соло, будь он неладен, словно нарочно вел себя с образцовой сдержанностью. Как и обещал, он не пытался похитить у нее даже поцелуя. Даже лишнего прикосновения.
Разум бесстрастно подсказывал Рей, что парню теперь должно быть не до того. После событий на Корусанте двухдневной давности, о которой обитателям «Сабли» стало известно благодаря Маз: столица Республики пала перед войсками новой Империи под началом героического генерала Армитиджа Хакса, Сопротивление уничтожено, галактический сенат повержен, а Верховный канцлер подался в бега. Это — информация, которую распространял Первый Орден, но другой просто не было. Никто не мог опровергнуть страшные слухи.
И о судьбе генерала Органы не было известно ничего.
Кайло Рен обрадовался бы подобным новостям. Но не Бен Соло.
Бен Соло сказал лишь две вещи — сказал глухо, с пустотой в голосе. Во-первых, что он уверен: его мать жива, и во-вторых, что он прикончит ублюдка Хакса, если хотя бы волос упадет с ее головы.
Рей явственно ощущала его тревогу. Бен был подавлен, судьба матери и вправду занимала сейчас большую часть его мыслей. Хотя в остальном юноша нисколько не сочувствовал ни Республике, ни Сопротивлению — в этом смысле девушка не могла его осудить. Как ни крути, трудно было ожидать от него жалости к тем людям, которые еще совсем недавно не пожалели его самого.
На фоне всего этого говорить о тех робких чувствах, которые успели — или все же так и не успели? — зародиться между ними, было глупо и неуместно. Вероятно, это даже хорошо. Не того ли хотела она, Рей, с самого начала?
Вот только ей вовсе не становилось лучше от его бездействия, от постоянного неловкого молчания. От его проклятого напускного равнодушия. Напротив, ей было тошно.
Должно быть, в ее непоследовательности проявилась вся суть женского характера, который мужская прямолинейность так часто осуждает. К чему вообще нужны стены целомудрия, если никто не пытается взять их штурмом?