Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Клюев Николай Алексеевич

Вырастала на Снафиде золоти верба,

3260 На Чуриле яблоня кудрявая! —

Эта песня велесова, старая,

Певали ее и на поле Куликовом, —

Непомерное вёдкое слово!

Всё реже полесья, безрыбнее губы,

Селенья ребрасты, обглоданы срубы,

Бревно на избе не в медвежий обхват,

И баба пошла — прощалыжный

обряд, —

Платок не по брови и речью соромна,

Сама на Ояти, а бает Коломной.

3270 Отхлынули в хмару леса и поречья,

Взъерошено небо, как шуба овечья,

Что шашель изгрыз да чуланная мышь.

Под ним логовище из труб да из крыш.

То, бают, уезд, где исправник живет,

И давит Чугунка захожий народ.

Капралы орут: «Ну, садись, мужики!»

— «Да будет ли гоже, моржу ли клыки

Совать под колеса железному змию?

Померимте, други, котами Россию!»

3280 Лосей смирноглазых пугали вагоны,

Мы короб открыли, подъяли иконы

И облаком серым, живая божница,

Пошли в ветросвисты, где царь да столица.

Что дале то горше... Цигарки, матюг,

Народишко чалый и нет молодух,

Домишки гноятся сивухой

Без русской улыбки и духа!

А вот и столица — железная клеть,

В ней негде поплакать и душу согреть, —

3290 Погнали сохатых в казармы...

Где ж Сирин и царские бармы?

Капралы орут: «Становись, мужики!

Идет благородие с правой руки...

Ась, два! Ась, два!»

Эх, ты родина, — ковыль-трава!..

«Какой губернии, братцы?»

«Русские, боярин, лопарцы!.»

«Взгляните, полковник, — королевич Бова!»

— «Типы с картины Сурикова...»

3300 — «Назначаю вас в Царское Село,

В Феодоровский собор, на правое крыло!

Тебя и вот этого парю!..

Наверно, понравитесь государю.

Он любит народный... стебель.

Распорядись доставкой, фельдфебель!»

Господи, ужели меня,

В кудрях из лесного огня?..

Царь-от живет в селе,

Как мужик... на живой земле!..

3310 «Пролетарии всех стран...» Глядь, стрюцкий!

«Не замай! Я не из стран, — калуцкий!»

* * *

Феодоровский собор —

Кувшинка со дна Светлояра,

Ярославны плакучий взор

В путивльские вьюги да хмары.

Какой метелицей ты

Занесен в чухонское поле?

В зыбких пасмах медузы-кресты

Средиземные теплят соли.

3320 Что ни камень, то княжья гривна!..

Закомары,

печурки, зубцы,

К вам порошей розовой сливной

Приплывали с нагорий ловцы,

Не однажды метали сети

В глубь мозаик, резьбы, янтаря

В девятьсот пятнадцатом лете,

Когда штопала саван заря.

Тощ улов. Космы тины да ила

В галилейских живых неводах,

3330 Не тогда ли душа застыла

Гололедицей на полях?!

Только раз принесли мережи

Запеклый багровый ком.

С той поры полевые омежи

Дыбят жёлчь и траву костолом.

Я, прохожий, тельник на шее,

Светлоярной кувшинке молюсь:

Кличь кукушкой царя от Рассей

В соловецкую белую Русь!

3340 Иль навеки шальная рубаха

И цыганского плиса порты

Замели, как пургою, с размаха

Мономаховых грамот листы?!

Вон и речки Смородины заводь,

Где с оглядкой, под крики сыча,

Взбаламутила стиркой кровавой

Черный омут жена палача!

Вот он, праведный Нил с Селигера,

Листопадный задумчивый граб.

3350 Кондовая сибирская вера

С мановением благостных пап!

С ним тайга, подорожие ссылок,

Баргузи<н>, пошевеливай вал.

Воровской поселили подпилок,

Как сверчка, а Александровский зал.

И сверчок по короткой минуте

Выпил время, как тени закат...

Я тебя содрогаюсь, Распутин, —

Домовому и облачку брат!

3360 Не за истовый крест и лампадки,

Их узор и слезами не стерт,

Но за маску рысиной оглядки,

Где с дитятей голубится черт,

Но за лунную глубь Селигера,

Где утопленниц пряжа на дне.

Ты зеленых русалок пещера

В царской ночи, в царицыном сне!

Ярым воском расплавились души

От купальских малиновых трав,

3370 Чтоб из гулких подземных конюшен