Сердце Кирианской империи

Безворотняя Соня

Где-то совсем рядом хлопнула дверь, раздались шаги, голоса. Я не могла расслышать, о чем идет речь. В ушах шумело, думать было сложно.

Надо мной кто-то склонился, провел прохладной ладонью по лицу.

Боль немного отступила, а вместе с ней рассеялась кровавая пелена, и я распахнула глаза, силясь рассмотреть спасителя.

Каково же было мое удивление, когда вместо нашей деревенской знахарки я увидела перед собой ухоженную даму средних лет, с высокой, идеальной прической. Весь ее образ источал силу и властность. Ей было место скорее на каком-нибудь

приеме у аристократа, чем на нашей тесной кухоньке.

— Успела, — облегченно выдохнула она, и посмотрела на меня невероятно теплыми, карими глазами. — Как тебя зовут, дитя?

— Фелиция, — полухрип-полустон, который дался с большим трудом.

— Красиво, — кивнула женщина, и зачем-то начала гладить меня по волосам. — Скажи мне, Фелиция, хочешь ли ты жить?

— Хочу, — согласилась я. В этот раз говорить было отчего-то легче.

— На что ты готова ради спасения? — продолжила незнакомка.

— На все, наверное, — засомневалась я. Боль потихоньку отступала, захотелось спать, а не отвечать на сомнительные вопросы.

— Вот и славно, — мягко улыбнулась женщина. — Пока этого достаточно.

И я просто уснула. А когда проснулась на следующий день, обнаружила себя абсолютно здоровой и полной сил. На моем теле не то, что переломов не осталось, даже застарелые шрамы куда-то делись.

Единственным, что выделялось на светлой коже, были неясные очертания какого-то рисунка на предплечье.

В реальности боль отступила так же резко, как и пришла. Я с трудом поднялась с пола и, сделав пару неуверенных шагов, рухнула на кровать.

Последним, что я вспомнила, уже погружаясь в сон, были слова моей наставницы, предыдущей хранительницы:

— Запомни, Фели. Я не спасла тебя, а лишь дала тебе отсрочку. Твои травмы несовместимы с жизнью, и никакой лекарь не в силах тебя спасти. Единственное, что отделяет тебя от смерти — сила хранительницы. Как только ты отдашь ее, то сразу умрешь.

— Зачем мне тогда это делать? — искренне удивилась я. — Я ведь могу оставаться хранительницей еще очень долго.

— Во благо империи, — было не ответом. — Придет время и появится более достойная кандидатка на эту роль.

Тогда мне показалось это глупостью. Я не собиралась умирать ради какого-то там призрачного блага еще не ставшей для меня важной империи.

И только сейчас я в полной мере осознала, насколько была права моя наставница.

Глава 12

Следующие дни прошли на удивление спокойно. История с Миладой потихоньку забывалась, Дарию никто в шпионаже не уличил, а я продолжала жить по привычному расписанию, все больше узнавая о жизни в Ноэльской империи.

Прежними остались и ужины с императором, однако они стали более личными. Я чувствовала, как меняется взгляд мужчины, становятся собственническими жесты. Он все чаще старался прикоснуться ко мне — подать руку, поправить выбившуюся из прически прядь. И мне становилось страшно. Я все больше привязывалась к нему, с каждым разом наслаждалась этими прикосновениями все больше. И хотела большего.

Дома

у меня было множество поклонников, но меня не тянуло ни к кому из них с такой силой. Неговоря уже о том, чтобы помыслить о каких-либо отношениях — все силы уходили на заботу об империи. Ведь хранительница — это не должность, а стиль жизни и образ мышления. Но здесь эта система дала сбой. Стану ли я прежней, после возвращения домой? Определенно нет. И я, честно говоря, понятия не имела, что с этим делать.

С этими невеселыми мыслями я поднялась с кровати и направилась в ванную. Сегодня я проснулась раньше обычного и не стала дожидаться прихода Дарии. Девушка осталась единственной моей служанкой, так что выходных у нее больше не было, а еще ей приходилось работать над планом побега. Так что я старалась как можно меньше обращаться к ней за помощью.

Прежде чем окунуться в теплую, наполненную душистой пеной ванну, я подошла к зеркалу.

Халат мягко скользнул по плечам и упал на каменный пол. Я посмотрела на свое отражение. Все как обычно — за исключением легкой бледности. Сторонний наблюдатель вряд ли заметит, что со мной творится что-то неладное. Пересохшие и потрескавшиеся губы, как и припухшие глаза, легко маскируются косметикой.

Но и это меня не беспокоило. Единственное, от чего я приходила в ужас — это татуировка. Краски на некогда красивом цветке не просто поблекли — они исчезли. Остался лишь контур — все еще четкий, но вряд ли это надолго. Я не могу сказать точно, сколько времени у меня осталось — может быть пару дней, может неделя. Но одно совершенно ясно — конец уже близок. Сегодня я попытаюсь еще раз выяснить, не решен ли вопрос с островами, хотя на положительный результат уже не надеялась. Мэлор почему-то тянул и не хотел отказываться от своих прав, Алар настаивал на своем. И я искренне не понимала, почему нельзя прийти к соглашению. Однако этот спор тянулся уже много лет, и с моей стороны было глупо ожидать, что он разрешится за несколько недель.

Ближе к обеду я почувствовала себя нехорошо и решила немного изменить свое расписание. В последние дни мне и так приходилось бороться с постоянной слабостью, но сегодня было по-особенному плохо. Я понимала, что не смогу вежливо улыбаться окружающим, в то время как кости начинало ломить, а суставы будто бы выкручивало невидимой силой. Мне пришлось вернуться к себе в покои, чтобы переждать этот период.

— Госпожа, я принесла вам отвар, — в комнату проскользнула Дария, неся в руках поднос. — Дворцовый лекарь сказал, что он поможет унять боль.

— Спасибо, — я слабо улыбнулась, искренне благодарная девушке за заботу. — Но это не поможет. Эта боль не имеет физического происхождения. Скорее, это напоминание. Или наказание.

— Наказание? — Переспросила служанка, присаживаясь рядом со мной. — За что?

— За неисполнение обязанностей, — хмыкнула я и протянула к ней руку. Как только ладонь Дарии оказалась в моей, боль немного отступила. Как-никак эта девушка часть моей империи. Не только хранительница поддерживает своих подданных, но и наоборот.