Сердце Кирианской империи

Безворотняя Соня

И внезапно меня захлестнуло такое облегчение, что ноги подкосились, и я плавно осела на холодный пол. Я чувствовала, будто долгое время несла на своих плечах тяжкий груз, а сейчас меня будто бы освободили от этого бремени.

И пришло осознание — сила нашла новую хранительницу. Вот почему татуировка исчезала быстрее. Теперь, когда был найден новый сосуд, магия охотнее покидала мое тело. Процесс был запущен и все, что теперь требовалось от меня, это не сопротивляться.

Хотя, о каком сопротивлении может идти речь? Сейчас я

была почти счастлива — моя империя будет процветать, Мэлор будет в порядке, а новая хранительница обеспечит светлое будущее для своего государства. Надеюсь, дневники предыдущих хранительниц заменят ей мое наставничество.

Мне было обидно, что придется провести последние дни здесь, но что я могла сделать?

Рассказать императору Алару об истинном положении вещей мне мешает клятва, нарушить которую я смогу только перестав быть хранительницей. Но делать этого я, конечно, не стану. И без клятвы молчала бы.

Мэлор сделал все возможное для того, чтобы вернуть меня. И пока его попытки не вышли за пределы разумного (например, начало войны с Ноэльской империей), мне лучше уступить свое место новой хранительнице.

Я встала, закуталась в халат и покачала головой, удивляясь, к каким последствиям может привести одна маленькая ошибка.

Если бы тогда, на границе, с ладони совсем еще юного и неопытного мальчишки не сорвался пульсар, то сейчас я была бы дома. Моя империя не погибала бы медленно и мучительно, как и я сама. Не грозила бы опасность Мэлору и Азалии. Новая хранительница не рассматривала бы поутру странную, неизвестно откуда появившуюся татуировку на своем плече.

Но, если бы не произошло это нелепое событие, то сейчас был бы мертв младенец леди Энн, Милада продолжала бы шпионить, отправляя важную информации на Соляные острова, и дворец продолжал бы свое существование в одиночестве.

А еще я никогда бы не встретила императора Алара и не испытала бы тех волнующих чувств, что всегда были под запретом для хранительницы.

Уходить было жалко. Оставалось еще столько неоконченных дел. Но, поскольку времени оставалось так мало, я решила, что непременно обязана разобраться только с одним.

Я позволила Аглае помочь мне с сегодняшним облачением, а потом сообщила:

— Я не в настроении сегодня обедать со всеми. Распорядись, чтобы мне подали обед сюда.

Женщина поклонилась и покинула комнату. Через десять минут она принесла мой обед и, оставив поднос на столике, застыла рядом.

— Можешь быть свободна, — улыбнулась я.

Она нерешительно сделала пару шагов назад, и вновь остановилась.

Я удивленно приподняла бровь.

— Мне приказано по возможности не оставлять вас одну, — пояснила она.

— Тааак, — протянула я, осознавая, что такие приказы просто так не отдаются. И странное поведение новой служанки связано с исчезновением старой. — Чей приказ?

— Начальника тайной канцелярии, лорда Касьяна, — ответила она.

Я затаила дыхание.

Кажется, нас все-таки раскрыли.

Что за наказание тут принято для шпионов? Сначала пытки. Причем пытки такие, при воспоминании о которых Дария бледнела и готова была свалиться в обморок. Если ей предстоит через это пройти…

Я взяла себя в руки и слабо улыбнулась.

— Хочется поесть в одиночестве. Ты можешь подождать меня за дверью. Если мне что-то понадобится, я тебя позову. И не собираюсь я никуда сбегать. Сил не хватит.

Женщина с сомнением оглядела меня, но, видимо, выглядела я действительно не лучшим образом, так что она поклонилась и, пообещав вернуться через полчаса, вышла из комнаты.

— Этого хватит, — шепнула я и, подойдя к стене, приложила к ней ладонь. — Привет.

Легкая улыбка скользнула по моим губам, когда я почувствовала, как от стены полыхнула приветственным теплом.

— А покажи-ка мне, пожалуйста, где моя обожаемая служанка. И я не про эту монашку говорю, что стоит сейчас за дверью и пытается уловить каждый шорох, а про Дарию.

От стены повеяло прохладой, и я уловила настойчивую просьбу не лезть в это дело.

— Даже так, — сильнее прежнего насторожилась я, а затем, собрав всю волю в кулак, приказала: — Показывай! И с самого начала.

Навыки хранительницы сыграли мне на руку. Дворец впечатлился и тут же принялся исполнять мой приказ.

А в следующую секунду я поняла, почему он не хотел мне ничего показывать.

Моему взору открылась неприятная картина: темное, мрачное помещение, освещенное даже не магическими светильниками, а факелами. Отсутствие окон и противная сырость давали четко понять, что это одно из подземелий дворца. На полу каменные плиты, излучающие сильный холод. По стенам пущен ровный ряд крюков, которые поддерживали целый ворох цепей.

Нехорошее место, гиблое.

В помещении находился мужчина. Высокий, статный, властный. При одном взгляде на него становилось понятно — вот он, хозяин этого подземелья. Здесь ему подчиняются все и вся. Здесь ему дана абсолютная власть — миловать или казнить. Хотя, скорее казнить. А вот каким образом — зависит уже от его настроения.

Я чуть не задохнулась от ужаса, рассматривая этого мужчину. И лишь загнав поглубже эмоции, внимательно всмотревшись в аристократичное лицо в обрамлении белоснежных волос, я смогла признать в нем лорда Касьяна.

— Итак, дамы, — произнес он и весело улыбнулся. — Начнем, пожалуй.

Сердце пропустило удар.

В следующую секунду дворец позволил мне увидеть все помещение целиком.

Перед лордом Касьяном, закованные в цепи, сидели на коленях двенадцать девушек. И всех их я знала лично — каждая из них была служанкой, с каждой я была знакома. Кто-то из них приносил мне чай, кто-то сопровождал на прогулке, а кто-то подменял Дарию после того, как забрали Миладу. Среди этих двенадцати была и сама Дария.