Сердце Скал

Tesley

— А что маркиз Эр-При? Разве он умер? — тускло спросила Мирабелла.

— Он жив. В том-то и дело, миледи.

— То есть он выбрался… оттуда?

— Да. Смешно сказать, — задумчиво проговорил Алва, — но мне так и не пришло в голову выяснить, что же с ним происходило на самом деле.

— А Ричард? — спросила Мирабелла настойчиво.

— Он встретил меня прямо здесь, у дверей этого особняка. Может быть, его тоже привел в столицу подобный сон?

— Когда?.. — не поняла Мирабелла: — Ведь Ричард являлся вам? До или после… своей смерти?

— После, миледи.

Герцогиня Надорская словно задохнулась от волнения.

—

Маркиз Эр-При написал мне в Фельп, что Ричард погиб утром двенадцатого Летних Ветров. Но я хорошо помню, что он снился мне в ночь на четырнадцатое, то есть почти два дня спустя. Это было… очень яркое видение.

— Расскажите… — хриплым шепотом выдавила Мирабелла, — расскажите…

Алва ненадолго задумался, вспоминая.

— Оно было похоже на видение с Эр-При, — наконец произнес он. — Мне зачем-то понадобился мой оруженосец, и я отправился на его розыски. В то время я еще полагал, что он находится в Алате – Граши или Сакаци, но во сне я искал его именно в Гальтаре. Был очень яркий день. Солнце било мне прямо в лицо и я плохо видел дорогу. Но мне удалось уловить краем глаза, что у меня за спиной открытая дверь. Она вела в помещение вроде огромного капитульного зала. Ричард находился внутри: он медленно бродил в самой глубине, куда не достигало солнце, словно потеряв направление. Меня сильно удивило, что он вырядился в монашескую рясу. Потом из письма Эр-При я узнал, что он въехал в Гальтару под видом паломника… Я окликнул его с порога. Он поднял голову, и тут я заметил, что за ним по пятам движется большая черная собака, которую я сначала принял за тень. Ричард услышал меня – в этом я уверен. На вид он казался не особенно здоровым, как и Эр-При в свое время, но вполне живым. — Алва нахмурился. — Что же это было за место? Как будто что-то знакомое, однако…

— Вы видели его подробно, милорд? — перебила Мирабелла, не заметив, что обратилась к Алве по надорскому обычаю.

— Так же подробно, как вижу вас.

— Высокие, очень высокие своды, так что потолок теряется в темноте?

— Откуда вы это знаете? — насторожился Алва.

— Зал круглый и такой огромный, что противоположной стороны как будто и нет вовсе? Нигде ни окон, ни бойниц и ни одного факела по стенам или хотя бы кольца для него? — возбужденно продолжала Мирабелла с горящими глазами.

— Да. Но откуда…

— А камень стен? Темно-серый камень, не правда ли? И стены и пол сложены из квадратных блоков, пригнанных так плотно, что между ними ни единой щели? И никаких ниш, никаких колонн – вообще ничего, только абсолютная пустота кругом?

— Откуда вам это известно? — взволнованно спросил Алва, невольно наклоняясь к ней навстречу. — Вам тоже снилось это место?

— Нет, — кривя бескровные губы, ответила Мирабелла. — Мне – нет. Никогда. Оно снилось первому графу Горику после казни Алана Святого. И Ричарду… тоже… давно, когда он был еще ребенком… После того, как вы убили его отца.

Алва вздрогнул всем телом и выпрямился.

— Вы знаете, что это за место? — медленно спросил он.

— Да. Это башня, — сказала Мирабелла, горько кривя губы. — Усыпальница рода Надорэа в Гальтаре. Вход в Лабиринт для Повелителей Скал.

Пальцы Алвы сжались на подлокотниках его кресла. Такого ответа он не ожидал.

Несколько минут они оба молчали.

— Почему вы так уверены в этом, миледи? — в конце концов спросил Ворон.

Мирабелла сжала губы, как будто

размышляя, стоит ли отвечать. Потом все же решилась.

— Когда оно приснилось Дикону, я стала искать… — сказала она полушепотом. — В Окделле есть вещи, связанные с Ушедшими: родовой медальон, изображения, пергаменты… Мне казалось, если я узнаю правду, я пойму что-то важное для моего сына. В конце концов я нашла, только не в Окделле – в Горике. Бумаги первого графа. Рисунок. Горик отыскал описание Северной башни и понял, что видел, как его отец уходит в Лабиринт. Я… Я уничтожила эти бумаги. Я не хотела, чтобы это повторилось.

Алва нахмурился, размышляя над ее рассказом.

— Как это возможно? — проговорил он, словно разговаривая сам с собою. — Это противоречит древней легенде. Повелитель Скал должен остаться на Изломе – один, но живой.

— Однако Алан Святой и Рамиро-предатель погибли именно на Изломе, — напомнила ему Мирабелла.

— У каждого было по сыну.

— Два сына, — машинально поправила Мирабелла. — У графа Горика имелся брат. Легенды не всегда точны, герцог. Или мы разучились их понимать. А может быть, Излом вовсе не то, что мы за него принимаем? Когда люди замышляют зло, они всегда рады спихнуть свою вину на происки демонов. Ваш предок предал анакса, которому не хотел служить. Первый Оллар рвался к власти и вырвал ее из рук слабого калеки. Разве вы с Дораком не делаете то же самое? И разве это вина Ушедших? Приближая конец мира своими преступлениями, так легко отговориться тем, что это не ваш замысел!

— Вы хотите сказать, что, готовясь к катастрофе, мы делаем ее неизбежной? — учтиво осведомился Алва, поднимая брови. — Парадоксальная мысль, миледи.

— Оставьте казуистику для вашего друга Дорака! — с горечью отмахнулась Мирабелла. — Мой сын умер по вашей вине! Вы можете ждать его сколько угодно лет, но он не вернется обратно! Кровь Повелителей Скал иссякла. Вы говорите, что Ричард предал вас? Он хотел остановить вас. Я знаю, он выбрал дурной способ, который претил его религии и чести, но другого вы ему не оставили, не правда ли?

Алва не ответил. Он сидел, погрузившись в себя, опустив подбородок на переплетенные пальцы. Мирабелла взглянула на него с брезгливой жалостью, и тяжело поднялась, собираясь уйти.

— Постойте, — остановил ее Алва, заметив это движение. — Я должен вернуть вам вещи Ричарда.

— Отправьте их в особняк Рокслеев, — равнодушно бросила Мирабелла не оборачиваясь.

— Я говорю о вещах, доставленных из Агариса. Их прислал кардинал Левий, друг вашего сына.

Мирабелла замерла, а потом медленно повернулась лицом к Ворону. Он тоже поднялся и позвонил.

— Хуан, — распорядился он, едва домоправитель появился в дверях, — принеси из моего кабинета шкатулку, которую я привез от… привез сегодня. Она на столе, в черной коже.

Хуан удалился.

— О каких вещах вы говорите? — спросила Мирабелла с плохо скрытой тревогой.

— О тех, которые были при Ричарде, когда на него напали в Гальтаре. Во время землетрясения один из разбойников сбежал и прихватил мешок со всей добычей шайки. Воровские инстинкты оказались сильнее страха смерти. Но поскольку бедняга раскаивается в своем прошлом, он отнес мешок настоятелю монастыря святого Гермия – того, где Ричард гостил, пока жил в Граши. Аббат узнал вещи Ричарда и переправил их кардиналу Левию, а тот – сюда, в Олларию. Я хочу возвратить их вам.