Сердце зимы (Колесо времени - 9)

Джордан Роберт

– Мое умение Исцелять не может сравниться с твоим, Кореле, но я пыталась, - сказала Мериса. Несмотря на долгие годы в Башне тарабонский акцент все еще слышался в ее голосе, но ее темные волосы были зачесаны назад, открывая ее суровое лицо. Кадсуане доверяла ей даже больше, чем всем остальным.
– Что мы будем делать теперь, Кадсуане?

Сорилея безо всякого выражения, не считая поджатых губ, посмотрела на женщину, распрастертую на кровати. Кадсуане подумала, а не пересматривает ли та их союз. Верин тоже смотрела на Аланну, но при этом она выглядела жутко испуганной. Кадсуане не знала, что что-нибудь может настолько напугать Верин. Но и сама она ощущала леденящий душу ужас. Если сейчас она потеряла связь с мальчиком...

Мы будем

сидеть и ждать, пока она не придет в себя, - сказала она спокойным голосом. Ничего другого им не оставалось. Ничего.

* * *

– Где он?
– прорычал Демандред, сжимая кулаки позади спины. Он осознавал, что в такой позе, стоя с широко расставленными ногами, он доминирует в комнате. Так было всегда. Несмотря на это ему хотелось бы, чтобы Месаана или Семираг были здесь. Их союз был хрупок, - всего лишь простое соглашение о ненападении, пока со всеми остальными не будет покончено. Но пока оно держалось. Работая вместе, они сбивали одного оппонента за другим, сбрасывая их вниз, доводя до смерти или хуже того. Семираг было трудно посещать эти встречи, а Месаана в последнее время стала какой-то застенчивой. Если она задумала разорвать их союз...
– ал'Тора видели в пяти больших городах, включая то проклятое место в Пустыне, и в дюжине городов поменьше с тех пор как эти слепые дураки, эти идиоты, провалились в Кайриене. И это только те донесения, которые мы уже получили! Только Великий Господин знает, какие еще новости ползут к нам на лошади или на овце, или что там еще эти дикари используют, чтобы передавать сообщения.

Так как Грендаль прибыла первой, то она и выбрала обстановку. Это его раздражало. Проекционные стены производили впечатление, что деревянный пол был окружен лесом, полным ярких цветущих лиан и поющих птиц. Раскраска последних была еще более яркой. Ароматные запахи и легкое птичье пенье наполняло воздух. Только дверная арка разрушала иллюзию. Зачем ей напоминать о том, что утрачено? С тем же успехом она могла сделать шоковые копья или шу-крылья, вместо проекций того, что было ранее в окрестностях Шайол Гул. В любом случае, он припомнил что, она презирала все связанное с природой.

На "идиотов" и "слепых дураков" Осан'гар нахмурился, что было неудивительно, но его нахмуренное лицо, столь непохожее на то, что было у него когда-то, вновь быстро приняло бесстрастное выражение. Какое бы имя он не носил, он всегда знал, кому он посмеет бросить вызов, а кому нет.

– Случайность, - сказал он спокойно, хотя и принялся потирать при этом руки. Старая привычка. Он был одет как какой-нибудь правитель в эту эпоху. На его куртке было столько золотого шитья, что оно почти скрывало красную ткань из которой она была сшита. Его кожаные ботинки тоже были украшены золотыми кисточками. На шее и рукавах было достаточно кружев, чтобы спеленать младенца. Он никогда не знал меры. Если бы не его особые умения, он никогда не был бы Избран. Осознав, что он делает, Осан'гар схватил высокий винный кубок из куендиллара с маленького круглого столика рядом с его стулом, и глубоко вдохнул аромат темного вина.
– Всего лишь случайность, - пробормотал он, пытаясь придать своему голосу небрежность.
– В следующий раз он будет убит или захвачен. Удача не может защищать его вечно.

– Ты хочешь положиться на удачу?
– Аран'гар вытянулась на длинном кресле так, как будто это была кровать. Одарив Орангара томной улыбкой, она выгнула босую ногу так, что в вырезе юбки показалось бедро. При каждом ее вздохе казалось, что полные груди могут выскочить из красного сатина, который их обрамлял. С тех пор, как ее сделали женщиной, все ее манеры изменились, но сущность того, что было помещено в женское тело, осталась неизменной. Демандред тоже не пренебрегал плотскими удовольствиями, но ее наклонности однажды окажутся для нее смертельными. Как уже было однажды. Не то, чтобы он сильно бы расстроился, если следующий раз окажется последним.
– Ты отвечал за наблюдение за ним, Осан'гар, - продолжила она, проговаривая

каждый слог.
– Ты и Демандред.
– Осан'гар вздохнул и провел языком по губам, после чего она издала горловой смех.
– Мои собственные подопечные - вот...
– Она нажала большим пальцем на спинку кресла, как будто придавливала что-то и снова рассмеялась.

– Я думаю, что тебе следовало бы побольше волноваться, Аран'гар, пробормотала Грендаль над собственным кубком вина. Она скрыла вызов в словах почти так же хорошо, как полупрозрачный серебристый туман ее платья скрывал ее пышные формы.
– Тебе, Осан'гару, и Демандреду. И Моридину, чем бы он не был. Возможно, вам следует опасаться успеха ал'Тора не меньше, чем его неудачи.

Со смехом Аран'гар схватила руку стоящей женщины. Ее глаза сверкали. Возможно, ты сможешь объяснить то, что ты хотела сказать лучше, когда мы будем наедине?

Платье Грендаль стало обсолютно черного дымного цвета. С проклятьем вырвав свою руку, она отошла прочь от кресла. Аран'гар хихикнула.

– Что ты имеешь ввиду?
– резко спросил Осан'гар, соскакивая со своего стула. Оказавшись на ногах, он принял позу оратора, взявшись за лацканы руками, и стал говорить назидательным тоном: - Во первых, моя дорогая Грендаль, я сомневаюсь, что даже я смог бы придумать способ убрать Тень Великого Господина с саидин. ал'Тор - невежда. Что бы он не попробовал - этого неизбежно окажется недостаточно, а я, со своей стороны, не могу поверить, что он даже может себе представить, с чего начать. И в любом случае, мы можем остановить все его попытки, как приказал нам Великий Господин. Я не понимаю, не только - почему мы должны опасаться гнева Великого Господина в случае неудачи, когда она столь маловероятна, но и почему те из нас, кого ты назвала, должны опасаться особенно?

– Как всегда: слеп и скучен, - пробормотала Грендаль. После того, как она успокоилась, ее платье снова стало равномерного туманного цвета, на сей раз красного. Возможно, она была не настолько спокойна, как притворялась. Или, возможно, хотела, чтобы они думали, что она подавляет какое-то волнение. За исключением ткани платья, все ее украшения относились к этой эпохе. Огневики в ее золотистых волосах, большой рубин между грудей, золотые браслеты орнаментом на каждом из запястий. И было еще нечто весьма странное, о чем Демандред подумал: "заметил ли это еще кто-нибудь?" Простенькое золотое колечко на мизинце ее левой руки. Простое никогда не ассоциировалось с Грендаль.
– Если молодой человек каким-нибудь образом удалит Тень, тогда... Вы, кто направляет саидин, не будете больше нуждаться в особой защите Великого Господина. Будет ли он после доверять вашей... верности...?
– Улыбаясь она пригубила свое вино.

Осан'гар не улыбался. Его лицо побледнело и он потер своей рукой возле рта. Аран'гар сидела на кончике своего длинного кресла, не пытаясь больше выглядеть чувственной. Ее руки превратились в когти, и выглядела она так, словно готова вцепиться Грендаль в горло.

Кулаки Демандреда разжались. Наконец-то все раскрылось. Он надеялся увидеть ал'Тора мертвым, или по крайней мере схваченным, пока подозрение не появилось в Его голове. Во время Войны Силы больше дюжины Избранных умерло только из-за подозрений Великого Господина.

– Великий Господин уверен в вашей преданности, - провозгласил Моридин, выступая так, будто он сам был Великим Господином Тьмы. Часто казалось, что он и в самом деле в это верит, и юное лицо, которое теперь ему принадлежало кикак на это не влияло. Несмотря на эти слова, его лицо было мрачным, а его одежда непроницаемо черного цвета соответствовал его имени - Смерть.
– Вам не следует волноваться, пока он в этом уверен.
– Девушка, Синдана семенила вслед за ним, словно маленькая грудастая домашняя зверушка в черно-красном платье. По какой-то причине у Моридина на плече сидела крыса, ее бледный нос принюхивался, а черные глаза настороженно изучали комнату. Молодое лицо не сделало Моридина менее сумашедшим.