Сердце знает
Шрифт:
Но Джин стиснула локоть Хелен.
— Как давно ты его не видела? Лично, я имею в виду. Пока ты здесь, он…
— С тех пор, как уехала, — оборвала ее Хелен, — больше не видела.
— Мы тоже его здесь не много видели. Время от времени он показывался в школе на баскетбольной игре. Но это бывало редко. И это всегда вызывало ажиотаж.
— Он — звезда, — сказала Хелен, пожимая плечами, но с противной дрожью внутри было не так легко справиться. — Нет, не нервничаю. Он, наверно, даже не узнает меня. Джин, я пришла ради Роя Блу Ская. Это его похороны.
— Мне кажется, что в последнее время
— Это плохо. Я-то как раз с Роем подружилась. — Она подумала, что если Риз перестал в последние годы общаться с отцом, то тем горше его потеря. Старик был чудо. Прекрасное чувство юмора и занятные истории на все случаи жизни. — Он сказал, что я могу в любое время брать его лошадей, я часто каталась вечерами.
— А в рабочее время играешь в карты, — укоризненно напомнила Джин.
— Здесь платят намного больше, чем за работу в летней школе.
— Почти везде платят больше, чем в школе.
— Рой мечтал это изменить. Он хотел, чтобы часть доходов от казино шла на образование. — Вот разве что доходы в казино жалкие. Замалчиваемый факт, который они с Роем не обсуждали, пусть даже это касалось их обоих.
— Его всем будет не хватать, — сказала Джин, когда они пробирались среди припаркованых машин, покрытых засохшей южно-дакотской глиной.
Он был человеком, который получил признание в самом конце своей жизни. Поговаривали, он будет следующим вождем племени.
Хелен была в курсе этих разговоров и как-то упомянула о них Рою. — Это только разговоры, — прокомментировал он. Он не был уверен, что возраст — достаточное основание для этой высокой должности. — Нам нужен образованный человек, — сказал он тогда, а затем засмеялся и добавил, что не обязательно должен быть мужчина. Затем сказал ей, что Риз вернулся в университет. До него дошли слухи. И в голосе его прозвучала сдержанная гордость, смешанная с болью отцовского сердца.
— Роя всем будет не хватать, — тихо повторила Хелен слова Джин, когда они вошли в синие двери.
Его она заметила сразу. Окруженный со всех сторон людьми, он, тем не менее, на голову возвышался над всеми, его легко было заметить. Когда она вошла, он посмотрел на нее в упор, но лицо его при этом никак не изменилось, никаких признаков узнавания, радости встречи, недовольства. Он просто смотрел на нее, смотрел и смотрел, словно завораживал.
Она попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Перед приходом сюда она думала, а что бы такое сказать ему, если он сразу ее не узнает. Что-то остроумное и дерзко-легко-мысленное. Банальную колкость. Какой-нибудь смешной пустячок, чтобы освежить его память и, может, несколько смутить его. И тогда последнее слово останется за ней. Но он по-прежнему не отводил от нее взгляда, и в его непроницаемых темных глазах ничего нельзя было прочитать, — так и не придумала она ни черта умного.
Поэтому вежливо и сдержанно пожала ему руку и назвала себя.
— Хелен Кеттерлинг.
— Я помню. — Ее рука полностью утонула в его огромной ладони. — Давно не виделись.
— Да, давно.
— Лет 10?
— Больше. Ты смотр… — Она почувствовала вдруг, что задыхается.
— Да, смотрю. — Медленно его рот расплылся в улыбке, глаза потеплели.
Он не отпускал ее руку, а она не отнимала.
—
— Нет, изменилась. Я очень… — Она покачала головой и отвела взгляд. Она собиралась сказать «сочувствую», но это слово показалось невыразительным и жеманным и не имело никакого отношения к его словам. Изменилась. Она и правда очень изменилась, но не хотела говорить об этом, потому что та Хелен не хотела меняться до такой степени.
Он тоже изменился. Она знала его, когда он был тощий, угловатый, тогда в его глазах всегда горело желание, а сейчас она видела перед собой сильного, уверенного в себе мужчину, который добился в жизни большого успеха. — Я здесь недавно, — сказала она тихо, внезапно заметив отсутствие Джин. — Но с твоим отцом мы успели подружиться.
Риз, казалось, удивился. — Ты и он?
— Он помнил меня с…
Его удивление превратилось в ожидание. Скажет ли она это? С того дня, как он представил ее как свою «девушку», а она дразнила его за то, что он употребил это школьное словцо? Бывало она использовала то, что он «совсем зеленый» против него, смущала беззастенчивой попыткой всегда верховодить в их бурных, любовных отношениях.
Не в состоянии дольше смотреть ему в глаза, она отступила в сторону, забрав руку.
— Он пригласил меня брать лошадей в любое время, и, конечно, я не преминула воспользоваться такой возможностью. Когда я приходила к нему, мы говорили о политике, истории, о фольклоре, о жизни вообще. Его интересовало множество вещей, а сколько историй он знал.
— Почему ты сюда вернулась?
— Из-за работы, в поисках хорошего места.
— И ты вернулась сюда, в Бед-Ривер? — Он фыркнул и недоверчиво покачал головой. Он всегда носил длинные волосы, аккуратно подстриженные, доходившие сзади до плеч. — Ну, что ж, хорошо, что я увидел тебя.
— Повод не очень хороший.
— Почему? Хорошо, что ты пришла простится со своим другом. Иногда ты забывала это.
Уколол. Так на него не похоже. Ей следует не забывать, что, в действительности, она его, нынешнего, не знает. Ей пришлось напомнить. — Мы попрощались. Той ночью, под дождем. Помнишь?
Сказала — и сразу пожалела. Она, как сейчас, чувствовала холодные капли дождя на лице, его обжигающее дыхание, напряженность его тела. Он сказал тогда, что у него есть лишь одна попытка, и сейчас пора ею воспользоваться. Он позвонит. Он вернется. Он докажет ей, что она не права. Холодный дождь. Она вспомнила все и вздрогнула, заметив холодок в его взгляде. — Это было давно, — сказала она тихо.
— Не думал, что то прощанье будет прощанием навсегда.
— Оно и не было. И, оказывается, не стало. — Она подняла голову и вымучено улыбнулась. — Привет, Риз!
— Привет, Хелен. — Он обошел вокруг нее, повернувшись спиной к толпе, словно отделял от людей, чтобы сохранить для себя. Раньше ей всегда нравилось, как нежно он опекал ее. Защитник. — Никогда не знаешь, — сказал он тихо, бросив взгляд на гроб, — какое прощание будет последним.
— Да, — она робко прикоснулась к рукаву его куртки и подумала, что никогда прежде не видела его в спортивной куртке. Интересно, а была у него тогда куртка? — Мне кажется, боги полагают, что поступают милосердно, когда держат нас в неведенье.