Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
— «Быстр и безжалостен, защищая того, кого люблю», — медлительно перевел он надпись и снова задумчиво промолвил: — Но откуда я это знаю?
— Надо сообщить о твоем возвращении Роуэну. Он достоин выбрать меч первым. — Беллатор позвонил в сонетку и приказал отправить верхового в монастырь с просьбой к Роуэну немедленно прибыть во дворец.
— Граф не узнает, откуда взялись эти мечи? — Медиатор с восхищением погладил отполированный клинок.
— Конечно, догадается. Но доказать ничего не сможет. — Беллатор удовлетворенно усмехнулся.
— А
Пытаясь что-то припомнить, Феррун ответил не сразу:
— Осталось. И изрядно. Но теперь граф примет меры, чтобы в замок войти было как можно труднее.
— Он не достанет оставшиеся мечи сам?
— Вряд ли он сможет это сделать. Крыс нет, а без них ему дороги не найти. Я сам шел по его следам, а его вела та огромная крыса, что зарубил Сильвер. Без этого я проплутал бы гораздо дольше. Там настоящий лабиринт.
— Это хорошо. Никогда не знаешь, чего ждать от Контрарио. Но теперь, когда ты раздобыл свою драгоценную сажу, может быть, ты догонишь Сильвера? — Медиатор сказал это через силу, он не любил просить. Да и не умел это делать. — Он нуждается в твоей помощи, я это чувствую. Ты должен быть с ним!
В ответ Феррун пожал плечами и сердито отрубил:
— И не подумаю. Я уже сказал, мне там делать нечего. И вообще, я устал! Мне нужно отдохнуть! И изучить сказание о драконе! Вы мне этого сделать так и не дали со своими бесконечными просьбами! — и бесцеремонно покинул Медиаторов через излюбленный им камин.
Наместник бессильно погрозил ему вслед кулаком.
— Каков нахал! Никакого почтения! Но как он съездил?
Беллатор пересказал ему путешествие Ферруна, и Медиатор был вынужден удрученно признать:
— Он великий воин. Но как было бы хорошо, если бы он еще и приказы выполнял.
Но сын с ним не согласился.
— От него тогда проку было бы гораздо меньше, чем теперь. У него есть внутреннее чутье, говорившее ему, где он всего нужнее.
— Возможно, — снова вынужденно уступил Медиатор. — Но мне очень беспокойно за Сильвера. Боюсь, у него что-то не в порядке. Если бы за ним не увязался Алонсо, мне было бы гораздо спокойнее.
Наместник ушел. Беллатор снова принялся вспарывать мешки и осторожно, друг за другом, доставать мечи, любуясь ими. Он насчитал их пятьдесят пять. Каждый был на особицу по чеканке и украшениям, и все же все они были похожи, как близнецы. Он долго не мог понять, в чем дело, пока не догадался: они были отлиты, а не выкованы. Отлиты из неизвестного металла по одной и той же форме. И лишь потом по-разному изукрашены.
Таких мечей современные кузнецы делать не умели. Какой же уровень мастерства был у людей в те далекие времена, и что случилось, почему были утрачены эти великие знания? Или утрачены только в этой части света, а где-то сохранились и даже приумножились? Но почему тогда о них ничего не слышно? Возможно ли, чтобы государство, обладающее такими возможностями, не захотело подчинить себе окружающих?
— Звали,
— Да, да, звал. Здравствуй, дружище!
Роуэн молча поклонился на эти панибратские слова, чуть сдвинув брови. Беллатор ухмыльнулся.
— Выбирай любой меч. Думаю, он не уступит мечу графа.
Роуэн взял крайний, вынул из ножен и внимательно осмотрел со всех сторон. Провел пальцем по лезвию и отдернул палец, порезавшись. Слизнул каплю крови и заметил:
— Он похож на графский, как близнец.
— Конечно, — лукаво подмигнул ему Беллатор. — Они из одного гнезда.
— Это все привез Феррун? — Роуэн недоверчиво оглядел лежавшие повсюду мечи. — Обычному человеку столько не поднять.
— Да, это все привез Феррун. Но он не относится к обычным людям. Если бы не его отвратительный характер, я бы назвал его витязем из древних легенд. Но и так мы ему не чета. — Беллатор пересказал Роуэну историю путешествия Ферруна и заключил: — Хорошо, что мы не увязались за ним. Только бы помешали. Нам с тобой в темноте делать нечего. А он ходил по подземелью без факела. Он верно сделал, что не взял нас с собой.
Продолжая любоваться мечом, Роуэн легко согласился:
— Он прав, я в темноте ничего не вижу. Но насколько хорош этот меч! Будто сделан по моей руке! — и он еще раз махнул мечом.
— Посмотри другие, — предложил ему Беллатор. — Они все хороши.
Тот бегло просмотрел еще пару десятков и вернулся к первому.
— Я возьму этот!
— Бери, раз у тебя лежит душа именно к нему. Значит, меч выбрал тебя.
— У тебя тоже такое чувство возникло? — удивился Роуэн.
— Да. Уверен, меня выбрал вот этот меч, — Беллатор взял со стола покрытый черненой росписью серебристый меч. — Я брал его несколько раз, потом пробовал другие, но все равно возвращался к этому.
— Интересно, а что на них написано?
— Этот язык мне никогда не встречался. Но его знает Феррун. Что странно — он не может сказать, откуда он ему ведом. Он уверен, что книг на этом языке он не читал.
Роуэн еще раз ласково, как живого, погладил меч, вставил в ножны и закрепил на поясе узорчатую перевязь.
— Мы давно поняли, что в Ферруне слишком много загадок, чтобы их разгадать. Но он не переведет надпись на моем мече? Хотелось бы все-таки знать, что здесь написано.
Беллатор широко ухмыльнулся.
— Если найдешь и уломаешь, то переведет.
Роуэн вскинул одну бровь.
— Что, у него опять дурное настроение? И с чего на этот раз?
— Отец попытался послать его вдогонку Сильверу.
Роуэн понятливо кивнул.
— Ясно. У Ферруна, как обычно, другие планы.
— Естественно. Но я заметил, что его планы идут на пользу всем. Хотя он этого и не желает.
Роуэн оглянулся на камин и предусмотрительно понизил голос:
— Не кажется, что он послан нам свыше? Без него нам всем пришлось бы туго.