Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
— Богатство я не потеряю, не бойся. Что касается титула, то возможно. Но об этом еще можно поспорить. Ты боишься стать женой простолюдина?
Она с укором посмотрела на него.
— Конечно, нет. Но я знаю, что любая страсть проходит. Ваша любовь зиждется на благодарности, она минует еще быстрее. Если я соглашусь на ваше безумное предложение, вы скоро пожалеете о своей неосмотрительности. Мне нужно уйти. Минует время, и вы забудете обо мне. Правду говорят люди: с глаз долой — из сердца вон.
— О чем ты говоришь? — возмущенно запротестовал он. — Мы не виделись
Нескио сделал к ней широкий шаг, желая обнять, но она уперлась ему в грудь обеими руками.
— Прошу вас, не надо! Ваша жена должна быть юной и невинной. И аристократического рода. Вы не можете взять в жену чужую подстилку.
Он укоризненно покачал головой.
— Зачем ты пытаешься отвратить меня от себя? Ты же знаешь, это невозможно. Мы слишком многое испытали вместе, чтобы я отказался от тебя из-за подобной ерунды.
— Потому что это правда. И есть еще одно, — она заколебалась, говорить это или нет, но все-таки сказала: — граф глумился надо мной, истязал. И теперь у меня, вполне возможно, никогда не будет детей. И не мучьте меня еще сильнее, чем он.
— Бедная моя! — нескио преодолел слабое сопротивление ее рук и прижал к себе. — Как же мне тебя утешить?
— Просто забудьте обо мне, — еле слышно прошептала она. — Вы же знаете, вам нельзя связываться со мной. Что бы сказали ваши гордые предки?
Он сильнее прижал ее к себе, обхватив так, будто пытался уберечь от беды. Горячо зашептал:
— Агнесс, ты, наверное, не понимаешь. Скоро будет война. Большая война. Вполне возможно, мы все погибнем. Неужели ты не хочешь перед гибелью хоть чуть-чуть насладиться счастьем? Ведь мы любим друг друга.
Агнесс обессилено положила голову ему на плечо, устав сопротивляться.
— Мы любим друг друга, вы правы. Но мы и уважаем друг друга, а иначе что это за любовь? И мне неважно, когда мы погибнем, я не хочу запачкать вас своей грязью. Вы благородны и знатны, и вам ни к чему такая, как я. Я с этим смирилась, смиритесь и вы. — Покраснев, предложила наилучший, по своему мнению, выход: — Я готова стать вашей любовницей, но не женой.
— Глупости! — он отмел в сторону ее возражения. — Я не буду унижать тебя недостойным предложением. Ты станешь моей законной супругой! — И, не вынеся больше пустых, как ему казалось, разговоров, прильнул к ее губам.
Она не возразила, уступив собственному сердцу, и они довольно долго стояли, прижавшись друг к другу.
— Пойдем ко мне? — нескио знал, что Агнесс не согласится, но все-таки попросил, осознавая, что отказа он не примет. И что тогда ему делать? Насилия не хотелось, но и смириться с ее отказом он не сможет. Нежно попросил, вкладывая в эту просьбу всю свою душу: — Очень тебя прошу. Я безумно люблю тебя.
— Хорошо, — прозвучал тихий ответ.
Он не поверил своим ушам. Отстранился и внимательно посмотрел на нее. Она грустно улыбалась чему-то своему.
— Мне нужно переодеться и привести себя в порядок. — Ласково провела рукой по его щеке и вполголоса попросила: — Подождите меня у себя.
— Но ты в самом деле придешь? —
Она чуть помедлила, но твердо пообещала, не глядя ему в глаза:
— Да.
— Я тебя жду! — он вышел, посмотрев на прощанье сумрачным взглядом.
Выйдя, заколебался. Может быть, оставить у ее дверей стражника? Но это то же, что сообщить всему поместью об их близости. Это было недостойно, а для Агнесс и вовсе постыдно, и он неохотно пошел к себе, то и дело оглядываясь на ее дверь. Но на середине остановился, чего-то испугавшись, и решительно двинулся обратно.
Распахнул дверь ее покоев и ворвался внутрь. Прошел по одной комнате, потом по другой.
— Агнесс! — вопль ушел куда-то вдаль, не встречая преграды.
Нескио бросился в последнюю комнату. Там было пусто, только чернело распахнутое настежь окно. Он подбежал к нему, хотел было выскочить следом, но пошатнулся и ухватился за раму. Силы оставили его, и он понял, что далеко еще не поправился. Или это потому, что теперь с ним рядом не было Агнесс?
Он посмотрел в темный безмолвный парк, окружающий дом, и с отчаяньем прошептал:
— Зачем же ты так, моя дорогая? И где мне теперь тебя искать?
Глава девятая
Граф Контрарио осторожно покрутил правой рукой. Боли не было. От заживших ран остались только небольшие красноватые шрамы. Мельком решил поблагодарить лекаря, и тут же о своем намерении забыл. Взял в руку меч, сжал рукоятку, напрягая сухожилия до синевы. Испытывая себя, несколько раз им взмахнул, со свистом рассекая воздух. Рука отозвалась легкой дрожью. Сила в ней восстановилась еще не полностью, но это не беда. У него есть чудный меч, подарок той жуткой крысы.
Он припомнил показавшую ему дорогу к тайнику с оружием огромную черную крысу и содрогнулся. Она и ему внушала почти панический страх. Это было не безмозглое животное. Крыса была разумна, весьма разумна. И стояла во главе огромного крысиного воинства. Доставка сообщений от шпионов по всей стране тоже ее заслуга.
Интересно, кому она подчинялась? Тетриусу? Но когда она вела его по страшным подземельям замка в полной темноте, кольца с камнем на нем уже не было.
Возможно ли, чтоб она подчинялась ему, графу Контрарио? Или это он подчинялся ей? Он вспомнил ее злые глаза-бусинки, фосфоресцировавшие в полной темноте мерзким желтоватым сиянием, и передернулся от отвращения. Нет, он ничуть не жалеет о ее гибели. Без нее хоть и труднее, но как-то спокойнее.
Хотя наказать ее убийцу все же нужно. Кто мог отрубить ей голову? В его замок пробрались четверо. И каждый из них мог это сделать. Они все подлежат смерти. Жаль, что нет Сильвера, застать его безоружным в постели Домины было бы самым простым и естественным делом. Не он первый бы погиб от кинжала соперника.
Но его главный враг все же Феррун. Это его нужно благодарить за обрушение моста. И за то, что ему, графу Контрарио, пришлось просидеть там лишнюю неделю именно тогда, тогда как он позарез нужен был здесь, в столице.