Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
Линда с горечью покачала головой.
— Но это так несправедливо! Никто из дворян не сделал для Терминуса больше, чем нескио.
— Это так, — в этом маркиза была с ней полностью согласна. — Но я очень далека от государственной жизни и ничего предсказывать не берусь. — И вдруг без перехода воскликнула, замахав рукой: — Кто поставил у моего окна розы? Убери их скорее! Мне от них дурно! Скорее!
Линда пораженно взглянула на свою госпожу. Та опять побледнела и прижала к губам батистовый платочек с искусно вышитым вензелем, стараясь подавить тошноту. В глазах служанки
Поспешно выбежала из комнаты и через минуту уже бранила садовника, положившего охапку роз на скамейку возле раскрытого окна будуара маркизы. Вернулась она уже догадавшись, почему ее стойкая госпожа плачет все последние ночи напролет.
На следующий день на туалетном столике маркизы лежал небольшой шелковый мешочек. Открыв его, она узнала хорошо знакомые ей желтенькие цветочки. Что это? Спасение или погибель?
Нескио ехал на последний в своей жизни дворянский совет с двойственным чувством. Он ни о чем не жалел. Если бы судьба снова поставила его перед выбором: титул или Агнесс, он снова бы выбрал Агнесс. Он повторил ее имя вслух и счастливо улыбнулся. Но за утрату титула ему было немного стыдно. Его горделивые предки наверняка перевернулись в своих могилах, узнав о его решении. Ведь, по существу, это означает конец целой династии. Династии, основанной королем.
Хотя в его жизни ничего особенно не изменится. Единственное — он не будет больше присутствовать на дворянском совете да его перестанут принимать в домах знати. Но это его никогда не волновало. Теоретически его еще могли бы выпороть на главной площади столицы за какую-либо провинность. Мужчина саркастично ухмыльнулся. Хотел бы он посмотреть на того, кто вздумает это сделать.
На этот раз здание дворянского собрания было переполнено. По-видимому, весть о женитьбе нескио достигла всех ушей в королевстве. На дворянском совете присутствовали все его члены — представители более семисот дворянских родов Терминуса. Когда нескио уверенной поступью шел в зал для заседаний, народ в коридоре отшатывался от него, как от прокаженного. Кто-то смотрел с сожалением, кто-то с укоризной, а кто-то, вроде графа Контрарио, и с глумливой насмешкой.
Едва он вошел в зал, все прошли следом за ним и заняли места соответственно статусу. Что удивило нескио, так это присутствие на совете кардинала, никогда прежде не удостаивавшего их своим присутствием. Тот в красном одеянии главы церкви устроился в отдалении от общих рядов на невысокой длинной скамье и посматривал на всех проницательным оценивающим взглядом.
Нескио встал на председательское место и посмотрел в зал. Перед ним колыхалось море человеческих лиц, с ожиданием глядящих на него. Подобравшись, как перед сражением, он провозгласил:
— Объявляю дворянский совет открытым! Сегодня обсуждается один-единственный вопрос: лишение меня титула и всех дворянских привилегий. — Все неодобрительно зашумели, но он повелительно поднял руку. — Я знаю, из-за неразумной, по-вашему, женитьбы мне не место в рядах дворянства. Я не оспариваю это решение, я и сам считаю,
Он горделиво спустился с возвышения и присоединился к сидящему поодаль кардиналу.
Тот кивнул ему головой в знак узнавания и негромко заметил:
— Хорошо сказано, сын мой. Но достойные поступки всегда вознаграждаются. Уверен, так будет и на этот раз.
Нескио озадаченно посмотрел на него, но промолчал.
Низенький толстенький человечек с высокомерным выражением круглого лица в роскошном бархатном камзоле, украшенном непомерным количеством драгоценностей, величественно занял место главы дворянства. Его встретили гробовым неодобрительным молчанием.
Кардинал презрительно усмехнулся и прошептал:
— Пусть покрасуется. Ему недолго этим заниматься.
Нескио очень хотелось уточнить, что имел в виду его преосвященство, но новоявленный глава дворянства начал торжественную речь:
— Мне никогда не понять человека, так небрежно сложившего к ногам безродной простолюдинки титул, дарованный королем. — Это прозвучало прямым оскорблением, но маркиз Белевотто был слишком недалеким и самовлюбленным, чтобы обращать внимание на подобные мелочи, да еще в отношении отступника. Презрительно посмотрев на нескио, он велеречиво продолжил: — По сути, отказавшегося от собственной крови, герба и чести.
Нескио спокойно поправил:
— Я не отказывался от своей чести, маркиз, не преувеличивайте. И всегда могу это доказать тому, кто в этом сомневается.
Маркиз презрительно фыркнул:
— Вы больше не имеете права вызывать на бой дворян, Рэдд, — подчеркнул он имя сидевшего перед ним простолюдина, — и вы это знаете.
Нескио бесшумно поднялся. Его твердое лицо потемнело и стало угрожающим.
— А вот в уважение к моим заслугам я прошу совет оставить мне это право. И драться с любым жителем нашей страны на равных.
Дворяне зашумели. Такое право еще никогда за лишенными дворянства не оставалось. Но за всю многовековую историю Терминуса дворянства были лишены всего несколько человек.
Прекращая распри, вперед вышел сэр Литл. С негодованием оглядев зал, грозно провозгласил:
— Если это право не будет оставлено нескио, я сам буду вызывать на бой любого, кто посмеет сказать о нем хоть одно худое слово! И, клянусь честью, живым из этого поединка не уйдет никто! И могу начать прямо сейчас.
Тут же воцарилось изумленное молчание.
Маркиз Белевотто откашлялся, изрядно напуганный. Все знали, что сэр Литл превосходный воин, и из схватки с ним мало шансов уйти живым и невредимым.
— Хорошо, раз на этом требовании бывшего нескио так настаивают, то предлагаю разделиться. Пусть направо от меня встанут те, кто желает оставить право вызова чести любого жителя королевства простолюдину Рэдду, а налево те, кто против.
Слева остались граф Контрарио, лэрд Патрем и еще с десяток недовольных нескио дворян. Все остальные переместились направо. Маленькая группа противников нескио на фоне толпы его сторонников смотрелась жалко.