Серебром и солнцем
Шрифт:
Мира устроилась на скамье у самого входа в сад, вполоборота к Лире, облокотившись на спинку, положив голову на руки. Она наблюдала. А Лира молчала, точно не она предлагала беседу. Её безмятежное спокойствие на этот раз было лживо - око бури, а зелёные глаза-бездны глядели устало.
Лира молчала, и Мира начала сама:
– Великолепный бал, Диос. Ты со мной согласна?
Лира вдруг смешалась, опустила глаза.
– Нет, признаться, мне не весело… - искренне. Да, врать она не умеет!
– Ты уже собрала своих?
– Да, - отвечает Лира, - А вы?
– И мы готовы.
Им было, что обсудить, но они молчали. Охотница-вампирша и вампирша-охотница:
– Зачем ты здесь, Диос? - не удержалась Мира.
– Я с теми, кому приказано доставить избранную владыке вампиров, ты с теми, кому приказано уничтожить дар. Но это ровным счетом ничего не знает, потому что и у тебя, и у меня есть личная цель и за нее мы горло перегрызем кому угодно, - ровно, с холодной жестокостью отчеканила Лира.
– А...
– Ты хочешь спросить, что это за личные цели? Они прекрасно видны в наших глазах. Мы служим двум великим госпожам - Жизни и Бездне.
– Я больше не служу Бездне! - Мира ощетинилась.
– Ты всегда будешь Ей служить, carere morte, любым своим действием, - равнодушно сказала Лира, не удостоив взглядом, и отвернулась. Мира дрожаще выдохнула, будто ей отвесили пощечину.
''Я не служу Бездне! ''. возмущалась она. Возмущалась... и вспоминала последнее, разбившееся от ее взгляда зеркало в Академии.
Но холод осознания старой истины, напророченной еще первому carere morte, теперь не задерживался в груди. Странное тепло до сих пор не ушло из сердца, и так больно были чувствительны губы, ещё живущие поцелуем. И ей так... странно хотелось жить…
'' Я служу Жизни, Диос,'' - хотела сказать она, но вместо этого с губ сорвался другой вопрос, естественный, как ее возобновившееся в последние сутки дыхание:
– А ты любила когда-нибудь, Диос?
Лира не ответила. Она смотрела куда-то за её спину, в зал, и в этом взгляде не было пустоты. Не было Бездны. А в зале заканчивался сказочный «лунный» вальс, и охотник Корвус уже кланялся своей партнёрше.
''...Неужели?! ''
– В нашей группе такой милый мальчик! – засмеялась Мира, мечтательно глядя туда же, куда и Лира. Собеседница встрепенулась:
– Кто?
– Барон Ульрик Корвус. Я ему передаю пузырёк с водой из Источника, а он… падает на колени и целует мне руки: «Миледи, отправьте меня в бой!» Юный, глупый, невинный фанатик…
– Да, он милый… -
Хитрая Мира бросила рассчитанный быстрый взгляд на охотницу:
Диос робко улыбалась. Жаль, она сама сейчас не видела этой улыбки! Улыбка, не усмешка, она легко, едва заметно тронула уголки губ и тут же исчезла. Но успела на мгновение преобразить её лицо.
''Давно ты влюбилась в него, Лира?''
Мира вздохнула:
– Однако пойдёмте в зал, коллега, не то нас хватятся наши группы...
Они разошлись.
}''Лира влюблена в Корвуса и, кажется, это чувство взаимно... Возможно ли, что она опекает избранную, потому что надеется получить исцеление из ее рук? Исцелиться, чтобы быть с любимым, отвечать теплом на его тепло, подарить ему детей... Ох, Мира, кажется, ты перекладываешь на нее собственные мечты! ''. }
}Мира попробовала усмехнуться, но усмешка не вышла. Губы, также, как у Лиры, тронула робкая улыбка.}
}В конце концов, она рассудила, что Ульрик и Лира в отношении дара будут действовать в одной сцепке, а вот против ее цели, или за, придется выяснять
Шел второй час бала. Вампиры почуяли своё время. Вот уже леди Каролина Литус, прекрасная как античная богиня и белая как мраморная статуя, спустилась из комнат второго этажа, небрежно, изящно поправляя бархотку на шее. Левая рука на перилах лестницы устало, слабо дрожала. Тени расползались по зале: слепые, глухие, но наделённые сверхъестественным нюхом, и они чуяли свежую пищу, лёгкую добычу. Тени гасили свечи, но им мало было этого пламени и этого тепла. Древнее ненасытное чудовище алкало, требовало, молило: «Жизней! Человеческих жизней!» Увидев это, Мира на мгновение даже забыла о Лите, заозиралась: неужели никто вокруг не ощущает то же?! – Нет! Те же пустые беседы, те же пустые глаза! Неужели она одна понимает ужас безнадёжности: не убежать, не спастись, и это чудовище не насытится тобой, вовсе не заметит. Поползёт дальше, несокрушимое, неостановимое… Мира вспомнила, как с крыши вокзала видела те же тени, поглощающие Дону, горящую Академию, и нервно сглотнула. Нет, с Карлом все хорошо, она уверена. Она чувствует его мысленную поддержку сейчас, ее сердце до сих пор так быстро, ровно бьется, поддерживаемое ритмом его сердца... Он жив...
Она вздрогнула, вдруг поймав в толпе гостей тот же беспокойный, потерянный взгляд, что и у нее самой - будто отражение в зеркале. Лита, избранная!
Словно околдованная, привязанная взглядом ко взгляду избранной, Мира шагнула вперед. То же сделала и Лита. Мира почувствовала прикосновение ее холодных ладоней к своим, и затем кожу словно кольнули сотни крохотных иголочек.
– Вы ведь видите, что здесь, происходит, Лита, понимаете, что происходит, - с горечью сказала Мира.
– И у вас есть сила остановить это.
– Да, да...
– Я помогу вам усилить ваши способности к исцелению carere morte, а вы поможете нам в Доне...
} Они ушли из зала в зимний сад, спрятались за деревянной решёткой среди цветов.
} - Вы сказали, можно усилить мои способности, леди Вако. Как? – спросила Лита. Избранная приободрилась, но держалась по-прежнему, настороженно.
} Мира закрыла глаза, она всё равно едва видела окружающее – мир застилала пелена. «Избранная!» - билось, волнуясь, сердце. Тридцать лет! – стояло за её спиной, сойдясь в точке «здесь и сейчас». Селеста поучала сына, Солен танцевала - тех, кому Мира пока не доверяла, тут не было. Ульрик и Лира застыли неподалеку от входа в зимний сад: сплетя руки, склонив головы - темные, неясные, неопасные фигуры, воплощенное признание в робкой любви.}
} - Я скажу вам. Но прежде я должна убедиться, что способности у вас есть, - тихо проговорила Мира и холодными быстрыми пальцами потянулась за кинжалом. Лезвие покинуло ножны с раздирающим сердце лязгом. }
}Что, если Лита все-таки не избранная? Что, если она ловушка Лиры Диос? ...И что, если капля ее крови сейчас заблестит знакомым серебром? - Что ж, тогда все множество путей в будущее оборвется, и останется один - действовать.}
}Мира коснулась остриём ладони Литы. Та не вздрогнула, лишь развернула худенькие плечи - гордо и с каким-то детским, не ведающим зла доверием. Выступившая капля ее крови была расплавленным светом.