Серебром и солнцем
Шрифт:
– Я буду рада этому. Вы же можете отдать мне куклу Мирты во владение, и она будет слушаться моих команд лучше, чем сейчас?
Вампир улыбнулся:
– Да. Вы желаете сначала попробовать её крови?
– Нет, - Лира испугалась небрежному вопросу, такому… вампирскому и всё ещё чуждому охотнице. – Я пью только стабилизированную кровь.
Они поднялись на холм. Внизу белым ковром стелились кроны деревьев. Знакомый остророгий месяц выглядывал из-за быстро проносящихся туч.
– Добрая ночь! – похвалил вампир. – Я надеюсь, что ночь Большой Весенней Охоты через неделю будет такой же. Вы будете там с нами?
–
– А как же: «Только стабилизированная кровь?»
Лира не ответила. Они прошли яблоневый сад, и собаки вереницей следовали за ними. Она указала Хиаму Мирту, но не стала смотреть, что он будет делать с ней.
Через пять дней вампир возвратил Мирту. Как и обещал Хиам, она слушалась Лиру лучше чем прежде и при этом почти не изменилась: по-прежнему шумно фыркала и шарила по ладони девушки мягкими губами. Присутствия вампира-хозяина Лира не замечала и не испытывала ни малейшей неловкости при общении с ней. Дэви, узнав о том, как гостья поступила с его подарком, расхохотался.
Владыка, как узнала Лира, редко останавливался в древней столице более чем на пару лет. Большая свита требовала многих жизней смертных. Когда число жертв по всей Термине переваливало за тысячу, по приказу Дэви, внимательно следящего за соблюдением всех законов ночной охоты, вампиры без сожаления должны были оставить свои земли, порой на несколько лет.
Большая Весенняя Охота была последним крупным празднеством перед тем, как покинуть Карду. В эту страшную ночь carere morte охотились открыто. Они выбирали только одну область северного края, но бесчинствовали там открыто. Они чистили улицы городов от случайных прохожих и не просачивались, как в другие ночи, - вламывались в дома, ввергая их обитателей в ужас. Это была настоящая оргия убийств. Обычные правила вампирской охоты переставали существовать. Цивилизованные carere morte Карды вели себя, как столичные дикари. Они насыщали свою частицу Бездны, разросшуюся за годы осторожного, тихого существования.
В этот раз бессмертные охотились на востоке Термины. Дэви возглавлял Большую Весеннюю Охоту, а Лира была его неотлучной спутницей. Вместе с бессмертными она входила в чужие дома, как хозяйка. В руках владыки она скользила над городами и селениями в поисках добычи. Лира не пила кровь его жертв. Но, отрёкшись на эту ночь от всех моральных законов, пожирала обреченных глазами, и её крохотная частица Бездны, с жадностью ловящая каждую картинку смертной муки, ликовала.
Владыка заметил её трепет. В коридоре незнакомого дома он поймал Лиру, задыхающуюся, с горящими глазами, и неожиданно и осторожно коснулся её губ своими, ещё не впитавшими чужую кровь. Она приглушенно вскрикнула от боли, которую оставила на её губах эта капля обжигающей жизни. А вампир увлёк спутницу на открытый балкон и, переступив ажурную решётку перил, они вновь окунулись в ночь.
Река чёрных теней скользила, то разделяясь на ручейки, то сливаясь в единый поток. Лира не различала в нём знакомых. Carere morte были безликим зеркалом, в котором образы убитых сменяли друг друга, проходя вереницей по коридору пустоты…
Бессмертные понемногу продвигались к Пустоши – восточной границе Карды. Впереди уже показался острый белый клык церкви святого Микаэля, отделяющий развалины старой Карды от жилых районов. По просьбе Лиры владыка опустил её на землю, и она побежала, чувствуя за спиной огромную общую тень carere morte. Лире казалось, они следуют
Чу! Откуда этот по-зимнему холодный ветер, несущий крохотные льдинки, царапающие кожу? Что за туча зацепилась за крест над церковью? При её виде гигантская тень за спиной Лиры распалась. Кто-то, налетев сзади, сбил с ног, вцепился в волосы. Царапнул когтями, скользнул по шее острыми клыками. Они кубарем покатились по земле, сцепившись как дерущиеся кошки. Очнувшаяся от иллюзии Лира узнала в напавшей Сесилию. Некрасивое лицо вампирши, искажённое от ярости, было просто страшно. Лира билась, извивалась, но у неё не хватало сил освободиться от нечеловечески цепкой хватки. Клыки Сесилии вновь проскользнули по шее, порвав кожу, и она закричала:
– Прочь, нежить!
Ей удалось изловчиться и отбросить вампиршу. Сесилия отлетела на два шага. Лира проворно вскочила. Было непривычно слышать своё тяжёлое дыхание. Что это с ней? Как ей удалось вырваться от старейшей? Неужели…
«Защита охотника!»
– А-ах, так! – выдохнула Сесилия. Она медленно и грациозно поднялась, злые чёрные глаза встретились с глазами Лиры, и та напряглась, готовясь вновь дать carere morte отпор. – Что ж, охотница, ты всё равно проиграешь!
Она опять кинулась, но на сей раз подоспевший Дэви остановил её и встал между ними.
– Господин! Это она указала Ему путь к нам! Её необходимо убить! – закричала Сесилия.
Лира вертела головой. Свита образовала кольцо вокруг них. Из толпы раздавались возгласы, поддерживающие вампиршу, но владыка подошёл к охотнице, обнял за плечи.
– Лира Диос принадлежит нам. Не Ему, - кратко и уверенно сказал он.
– Господин! Вы же знаете! Она может не понимать этого, но она – нить, указывающая Ему путь! Обрежьте нить!
Лира вздрогнула при слове «нить», вспомнив: «Я объясню, почему тебя назвали погибелью и нитью…»
«Погибель мира», - так назвала её Кларисса!
– Я ничего не знаю, господин! – взмолилась она. – Я не понимаю, о ком она говорит! Не оставляйте меня!
Тень окутала толпу. Лица вампиров скрылись за чудовищными масками. Лира замерла, вцепившись в руку Дэви. Вот по толпе пошло движение. Некто вихрем ринулся к ней, попытался утащить с собой, и Дэви сцепился с ним. Они взмыли вверх, и следом рванулись многие. Новый чёрный вихрь пленил охотницу, унёс в небо. Лира чувствовала хватку множества рук, рвущих её на части. Она закричала… и задохнулась, внезапно лишившись всякой поддержки в воздухе. Начала падать, но кто-то подхватил её. Её швыряли, как мячик, пока Лира не почувствовала, что правое запястье схватила рука владыки. Лира вцепилась в неё, и Дэви выдернул девушку из лап взбунтовавшихся carere morte. Всхлипывая, она прильнула к груди огромного зверя. Тогда другой рукой Дэви схватил концы тени вьющихся перед ним тварей и одним сильным взмахом сдёрнул с них крылатые оболочки.
Они опустились на землю.
– Большая Весенняя Охота окончена, - медленно, монотонно сказал владыка.
– Сесилия. Магнус. Леонард. Осмунд. Мелисса. Хиам, – позвал он главных нападавших, теперь тушующихся в толпе.
– Подниметесь сегодня для беседы со мной в Зеркальную галерею.
Лира спряталась за его плащ и дрожала от пережитого. Воздух потеплел, над крестом церкви Микаэля уже не было странной тучи.
– Я защищал вас, леди Лира, – потерянно сказал Хиам. – Жаль, владыка не понял это.