Серебром и солнцем
Шрифт:
– Даниель пытался. Они готовили смесь, но это не помогло, – Тони оставил отчёты. Он обернулся к Карлу, поглядел с жалостью. – Гесси виноват, но будем справедливы, за время, прошедшее с ранения Миры, он перепробовал всё, что можно. В пределах разумного, конечно. Ей не помогает ни животная, ни человеческая кровь. Они поили её, вводили кровь в сердце, промывали рану… - Бесполезно! Сейчас её состояние стабильно, я думаю, она проведёт в нём остаток вечности.
– Не согласен. –
Карл упрямо наклонил голову. Он заговорил, нервно постукивая пальцем по столу:
– Сделано ещё не всё. Я уверен, Даниель поил её только холодной стабилизированной
– Когда Дара ударила Миру кинжалом на тренировке, вампиршу лечили именно так.
– Но сейчас она ранена в голову! Кинжал был только посеребрённым, а наконечник стрелы из чистого серебра. Это очень опасное ранение!
– Да, - вздохнул Тони. – Но, что бы ты ни придумывал для её спасения, мы её уже потеряли, Карл. Даже если Мира каким-то чудом очнётся, это будет не та мышка, что веселилась с нами на тренировках. Серебро и два месяца ледяного плена безнадёжно повредили её мозг. В этом теле осталось только проклятие. Жажда крови... Как жаль! – Он машинально пролистал дневник исследований вампирши. – Пока группа Гесси была в Меторе, они иногда наведывались в столицу, и как-то мы зазвали Миру к нам в лабораторию. Она так изменилась после посвящения! Почти человек, почти…
– Я давно её не видел, - тихо сказал Карл.
– Вот. Её фотография, - охотник принял у Тони маленький снимок Миры. – По последним исследованиям, состав её крови почти не отличался от человеческого. Сердечный ритм – сорок. Дыхания ещё не было, зато многие внутренние железы проснулись, начали работу. Она научилась жить со своим проклятием. Именно жить, как человек! И как бездарно мы её потеряли! Еще меня ужасает поведение Винсента. Я спрашивал Даниеля: Винсент не приходил к ним! А ведь он, связанный с проклятием Миры, должен был почувствовать неладное. Видимо, ему всё равно.
– Я говорил с ним, – помолчав, сказал Карл. Он всё рассматривал фотографию незнакомой молодой женщины в тёмном закрытом платье. Гладкая молодая кожа, тонкая талия, высокая грудь – от carere morte в ней были только глаза старухи. Он думал, что годы сражений с Либитиной не изгладили из памяти милый образ Миры, но оказалось, охотник всё же отдалился от него. Отдалился достаточно, чтобы поймать призывный взгляд Дары… Сейчас воспоминание о недавнем легкомыслии терзало Карла, точно он нарушил обет безбрачия. Вина обручем сдавила голову: может быть, случившееся с Мирой дано ему в наказание за это? – Это было уже после ранения Миры. Винсент говорил о тётушке так, будто не знал, что с ней приключилось. Он и сейчас не знает.
– Он должен был это почувствовать.
– Её вера в его исцеление не исчезла. Мира по-прежнему держится, цепляется за неё... за него. Я не смогу привести научных фактов, чтобы доказать тебе это… но это так. Нить, связывающая их, цела. Будь иначе, Винсент примчался бы в Метор. И это значит, что ты, Тони, не прав: Мира ещё может очнуться в полном рассудке. Прежней!
Карл оставил Тони печалиться над «бездарно потерянным» удивительным объектом для исследований, сам же отправился наверх, в кабинет главы ордена. Неделю назад Латэ объявил, что оставляет пост главы охотников, два дня назад Крас поддержал кандидатуру Хортора на этот пост. И в начале января, то есть через две недели, Латэ должен был передать Карлу свой пост, а также власть над покровом.
Крас принял новое назначение, но Карл чувствовал, что герцог не доверяет ему. Охотник не мог распознать, ведётся ли за ним слежка, в любом случае, до передачи покрова
– Я уеду на несколько дней, - сообщил он Латэ, едва войдя в знакомый кабинет. – Чтобы не терять времени, в дороге я хочу изучить личные дела наших людей. Возможно их взять у вас ненадолго?
– Да. И возьми отчёты по Западной Пенне, – машинально сказал Латэ. – Постой. Куда ты собрался? – он наклонился к охотнику, тяжело опёршись на стол, поглядел проницательно. – В Метор, к Мире?
– Да, - сказал Карл, зная, что лгать бесполезно.
– Уже узнал?
– Узнал. И не понимаю, почему вы стремились скрыть от меня правду о её болезни.
Латэ помолчал. Он вышел из-за стола, несколько минут размышлял о чём-то у окна.
– Хорошо, поезжай и разрушь дело, что я строил много лет! – вдруг набросился он на охотника. – Поезжай сейчас, когда я только-только убедил Краса, что ты лоялен ему, что, когда будет найден избранный, ты поддержишь Арденсов, а не Миру! Поезжай… Ты и её не спасёшь, и орден погубишь. Вот только есть ли тебе дело до ордена, будущий глава? Понимаешь ли ты, какую ответственность собираешься взять на себя?
– Вы прекрасно понимаете, орден в его нынешнем виде просуществует ровно до того момента, как будет найден дар. Дело не в моих личных мотивах, вампирша нужна нам, и Крас должен это понимать.
– Но ты также должен понимать, - Латэ обернулся к нему. – Нужна не Мира, нужна просто реакция carere morte на кровь избранного, а ее можно получить и от бессознательной вампирши. Ордену это весьма выгодно, так что твоё нетерпение не может быть объяснено ничем, кроме личных мотивов. Не надо тебе ехать туда! – Латэ, устало шаркая, возвратился в кресло и со вздохом откинулся на спинку. – Когда я передам тебе покров, когда Крас окончательно примет тебя и убедится в твоей лояльности… Тогда через несколько недель или, лучше, месяцев, можешь поехать к Мире, если считаешь, что сумеешь ей чем-то помочь.
– Во что за это время превратится Мира? Чем дольше мы ждем, тем сложнее будет ее вернуть, – Карл забарабанил пальцами по подлокотнику: тревожный, быстрый ритм марша. – Нельзя ждать недели и месяцы!
– Мира уже не очнётся. К сожалению, Гесси поздно сообщил о происшествии и крайне неохотно выполнял мои указания. Нужно смириться с тем, что дальше придётся продолжать наше дело без неё.
– Очнётся, Филипп! Если б её «я» было мертво, погибла бы и её последняя кукла. А я говорил с Винсентом уже после ранения Миры.
– Это – недостаточное доказательство… - Латэ хотел было пуститься в длинные объяснения, но передумал, махнул рукой. – Впрочем, поступай, как знаешь.
– Крас не узнает, - зачем-то пообещал Карл, и удивленный, и обрадованный резким демаршем Латэ.
– А если и узнает... У меня есть, чем обратить Арденсов на свою сторону. Ритуал снятия метки... Он снимет с них долг перед Мактой.
– Ритуал еще не готов, и не будет готов, возможно, несколько лет. Ты думаешь, владыка вампиров будет спать в эти годы?
– зло заметил Латэ, но тут же горестно и как-то безнадежно вздохнул.
– Мира дала тебе большую силу, но она же - и твоя наибольшая слабость. Нельзя показывать эту слабость ни Красу, ни Дэви! Но я сам виноват, что позволил вам сблизиться... Теперь излечить тебя от твоей мании я бессилен, а удерживать безумного - будет только хуже.