Серебряная Игла
Шрифт:
Я сажусь на пол перед Каем, и чтобы хоть как-то облегчить его страдания, поддерживаю его руки под локти, чтобы железные шипы на запястьях не рвали кожу. Он с благодарностью вздыхает.
— Я отравил любимого жеребца Ашеса, - пищит Ниберу.
– Подарок отца. Племенная особь! Лучшая во всем Шиде и мой брат должен был открывать рыцарский турнир верхом на нем. А я подпоил конюха, пробрался в стойло и налил в его поилку крысиный яд.
— Ну и мерзость, - в унисон с Каем плюемся мы, и Ниберу остается только раздосадовано сопеть.
Арт уже понял, что дело неладно.
Сколько времени пройдет, прежде чем он явится сюда и на этот раз для меня действительно все будет кончено?
Глава двадцать третья
Глава двадцать третья
— Тебе уже говорили, что ты самая упрямая женщина на свете?
– еле слышно выдыхает Кайлер.
– Или я вдруг растерял все все свое красноречие и не способен влиять даже на лишенную таума упрямую девицу?
По моим приблизительным расчетам, даже самым смелым, Арт давно должен был спуститься за нами, но в темном сыром подземелье нет ни единого звука, кроме злобного сопения из угла, в котором прячется Ниберу, и тяжелых вздохов, которые выталкивают легкие Кая. Кроме нас троих здесь как будто вообще нет ни единой живой души, даже мышей и паразитов. Возможно, та сколопендра, которая так удачно подвернулась мне под руку, была единственным представителем местной «фауны». Наверное, мне даже немного жаль бедное мерзкое насекомое, особенно если оглянуться на бессмысленный итог ее печального существования.
«Ты начинаешь паниковать», - останавливает мои дурацкие мысли как всегда кстати трезвый внутренний голос.
— Если я скажу, что твое присутствие усугубляет мои страдания - ты исчезнешь?
– не успокаивается Кай.
— Странно, - бормочу себе под нос, на минуту отпуская его локти, чтобы встряхнуть свои затекшие руки, - судя по твоему жалкому виду и синюшным губам, ты не можешь быть способен вообще ворочать языком. А ты еще и чушь умудряешься нести. Признавайся, та-гар’эрд’Айтран, ты на самом деле замаскированный под обычного кровопийцу бог? Если так, то пока ты окончательно в этом не признался, спешу сказать, что ты просто редкостный придурок и урод.
Я снова подхватываю его руки, и Кай издает стон облегчения, хотя и пытается замаскировать его напускным раздражением.
— Ты бесила меня с первой нашей встречи, эрд’Кемарри, но я даже представить не мог, что буду вынужден терпеть твое присутствие до последнего вздоха. Взошедшие, чем я успел так сильно вам насолить?
— Своим бесконечным нытьем?
– с удовольствием «подсказываю» я.
— Вас самих от себя не тошнит, сладкая парочка?
– шипит из тени Ниберу.
Мы с Кайлером в унисон желаем ему подавиться собственным языком, а я вдогонку для острастки напоминаю, что на моих руках, в отличие от Кая, цепей нет и я все так же сильно хочу выпустить ему кишки. На этот раз его гадкий рот закрывается
— Ты должна отправится к Ашесу, - Кай переходит на шепот.
– Я же знаю, что…
— Ты ни черта не знаешь, иначе перестал бы лить мне в уши всю эту псевдо благородную чушь.
— Он не любит Ниэль.
— Заткнись, та-гар’эрд’Айтран, - скриплю зубами, потому что мысли о судьбе моего милого Ашеса в объятиях другой женщины, мягко говоря, очень негативно влияют на мои попытки сконцентрироваться на ситуации и найти выход из, кажется, абсолютно безвыходной ситуации.
— Ты никогда себе не простишь, если Арт исполнит свой замысел и жизнь Ашеса окажется в опасности.
Это правда, на которую мне нечего возразить.
Но так же правда и то, что независимо от того, как сложится мое будущее, я никогда не прощу себе то, что оставила этого белобрысого модника умирать здесь за то, что он просто согласился мне помочь.
— Ну раз теперь мы можем говорить по душам, может, раскроешь секрет, как тебе удалось сбежать?
– шепчет Кай.
Я, пожав плечами, вкратце рассказываю ему про манагарские письмена.
— Проклятье, я должен был догадаться, - почему-то смеется он, - ты слишком умная, чтобы не освоить эту сложную науку.
Поглядываю на Ниберу, но тот, к моему огромному удивлению, свернулся как змея и, кажется, совершенно беззаботно храпит. Причем храпит - это не фигура речи, а буквально те звуки, которые громыхают над его телом. Но все равно даю понять Каю, что наш разговор лучше и дальше вести шепотом.
— Пока ты в этих цепях - я не смогу попытаться…
— Мы можем это сделать, - резко обрывает мой вопрос Кай, хотя я и так подсознательно знала на него ответ.
– Что мне терять? Жизнь? Думаешь, в этих застенках она будет долгой и счастливой?
— Я не готова рисковать.
— Это моя жизнь, Йоэль, черт тебя подери! Я имею право решать, как и где она оборвется!
— А это мои глаза и моя совесть, и я не хочу до конца дней видеть в кошмарах твое… обезображенное… что-то. Поэтому, ради Взошедших, не раздражай меня пафосными попытками некрасиво умереть и лучше помолчи, потому что я как никогда близка к знакомству с первой в своей жизни мигренью!
В той старой манагарской книге было много чего написано, но одно я запомнила особенно хорошо - нельзя переместить то, что приколочено, прикручено или зафиксировано любым другим способом. В случае с Каем, даже если бы все сработало, он вряд ли перенесся бы весь… целиком.
Но, как бы там ни было, этот вариант все равно нельзя сбрасывать со счетов, каким бы кровавым не сулили стать его последствия. Приберегу его на крайний случай.
Я морщусь от слишком живых образов в воображении, и именно в эту минуту тишину нашего подземного «уединения» нарушает громкий треск. Не спрашивайте, почему как раз сейчас моя первая мысль о том, что Ниберу продолжает сопеть как ни в чем не бывало.
— Проклятье!
– сквозь зубы выплевывает Кайлер, дергая руками в безуспешной попытке освободиться.
– Йоэль, ты должна бежать! Я не жилец! Ты не должна…