Серебряная Звезда

Свижакова Раиса

– Нэрана, что ли? – мужик опять сделал какой-то знак и кивнул головой, приложив палец к губам. Да какого ему не хватает? Что это он удумал? Так, задумавшись, и ехала до деревни, потом попрощалась с мужиком и пошла пешком. Прошла еще с километр, и другая подвода подхватила и повезла до следующей деревеньки. У последнего мужика спросила:

– Далеко ли до замка князя, - он показал, что примерно километров восемь-десять.

Солнце уже шло на закат, решилась идти дальше к ближайшей деревушке. Часа через два пришла в добротное село и попросилась на ночлег в середняцкую избу. Хозяйка, молодая баба, протопила баню, помогла мне отстирать одежду, я помылась и надела ее сарафан. Пока

она варила кашу (дала ей кусок сала), я играла с ее годовалой дочкой. Она рассказала, что живет, кроме ее семьи, брат мужа, а свекровь померла. Пришли мужики, вместе поели и легли спать. Мне постелили в отдельной горнице. Я уговорила хозяйку лечь в одной комнате со мной. Она согласилась. Так и спали. Три женщины в одной комнате да два мужика в другой.

7

Утром переоделась в свою одежду, позавтракала и пошла к замку Нэрана. Дорога к замку отделялась от основной и сворачивала вправо. Странно, что подвод в ту сторону не было. Что за чертовщину он завел у себя? Так задумчиво отшагала все десять километров и до обеда уже стояла у стен замка. Ворота были открытые, стражи не видно. Я прошла сквозь них и пошла к главному входу. Мостовая была чистой, проходили и работали люди. Когда подошла к парадному входу, вышел дворецкий. Я сказала, что пришла с посланием к Его Светлости. Он недоверчиво посмотрел на меня и попросил показать послание. Я сама сделала недоверчивый вид и сказала, что мне велено передать из рук в руки, от кого, тоже скажу только самому князю. Сама струхнула, а вдруг окажется, что это не мой Нэран, представляю, что он сделает со мной.

Дворецкий повел меня закоулками в приемный кабинет, оставил меня с двумя стражами. Сам ушел звать хозяина. Пришлось ждать долго, минут сорок, а может и больше. Вначале я немного постояла, потом села на стул. Когда же послышались шаги, встала и склонилась в поклоне. Вошедший спросил таким знакомым и желанным голосом:

– Что за срочное послание? И кто послал? – Я поднялась и посмотрела на Нэрана:

– Я обещала придти к тебе живой или мертвой, Нэран, я пришла. – Князь остолбенел, потом осторожно подошел ко мне и спросил:

– Алина, это ты? Это действительно ты? – Я опешила:

– Совершенно абсурдный вопрос, конечно же, я, а не дед Мороз, или похожа на него? – Князь глянул на стражу и дворецкого, сделал жест и они вышли. Я протянула руку и коснулась его лица:

– Я скучала, очень скучала, а когда ты позвонил, чуть с ума не сошла и решила, что непременно найду тебя, – но Нэран стоял как истукан. – Почему ты молчишь? Разве ты не рад меня видеть? – Он потом спросил:

– Как ты пришла сюда? – я застыла от удивления, затем меня обдало яростью:

– И это все, что ты мне хочешь сказать? Как я пришла? Ты же говорил, что любишь меня, а теперь вместо того, чтобы обнять и расцеловать, ты спрашиваешь, как я попала к тебе? Скажи, зачем же ты мне звонил, зачем пришел в последнюю ночь перед переходом, зачем говорил о любви, Нэран?

– Затем, что это правда, я любил тебя, тоже очень скучал, но жизнь изменилась. Я не думал, что ты можешь пройти сквозь стену миров. Я встретил другую и полюбил ее. – Я закрыла лицо и села. Это второй раз он бьет меня. – Ты зря пришла, Аля. Прости! – Который раз рухнул мой мир и мои мечты. Он молчал, а я пыталась справиться с чувствами, бушующими во мне. Я еле проговаривала слова:

– Нэран, это просто подло два раза так поступать. Я протянула тебе руку помощи, не прося ничего взамен. Ты вызвал любовь и оттолкнул меня, потом сам пришел, клялся в любви и опять выкидываешь меня, как ненужную вещь. Либо в тебе нет сердца,

либо ты никогда не любил меня, только пользовался и самоутверждался за мой счет. Самое большое чувство вселенных – любовь, именно она властвует везде, а ты мое искреннее и чистое чувство сейчас растоптал, растер в порошок и плюнул в мою душу. Проси всех богов, чтобы тебя еще кто-нибудь так полюбил, чтобы мог пройти сквозь врата миров. Я прощаю тебя, но только с тем, чтобы не грязнить свою душу ненавистью. Прощай и живи счастливо!

Я с трудом поднялась и, обходя его по дуге, чтобы не касаться, пошла к выходу. Запретила себе плакать, запретила думать о нем, запретила все, сейчас только надо выжить в этом мире, а лечить душу и сердце потом. Сейчас надо сохранить в целости тело и ум, не дать себе сойти с ума и отчаяться. Я, как робот, шагала вслед за дворецким к выходу, с обидой вспоминая, что отдала ему комнату в двухкомнатной квартире, а он мне в огромном замке каморки не дал. Выкинул, словно шелудивую кошку. И что я такого плохого сделала, что со мной так он поступил? Только сейчас осознала, что я одна в этом чужом и незнакомом мире.

Дворецкий выпроводил меня из замка, и я пошла к воротам. На полпути меня догнал слуга и протянул мешочек с монетами:

– Госпожа, мой господин шлет вам этот кошель с извинениями. – Я горько усмехнулась:

– Передай господину, пусть на эти деньги он купит совесть и любовь. Подаяниями не жила и жить не буду.

Отвернулась и вышла на дорогу. И процитировала «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок, Бегу искать по свету, Где утомленному есть сердцу уголок. Карету мне, карету…» Отчего-то стало полегче. Наверное, потому что русскую речь услышала. Некого мне упрекать, кроме себя. Сама виновата, сама и расхлебаю. Надо только научиться пропитание добывать самостоятельно, а там, может, и дорогу обратно найду. С такими мыслями шагала по дороге прочь от замка вероломного возлюбленного.

8

Как только вышла на широкий тракт и немного дальше прошла от дороги, ведущей в замок, пошли подводы. На одной из них я доехала прямо до трактира. Привычно протянула хозяину второе и последнее золотое кольцо и сказала, что хочу комнату для ночевки, полноценный завтрак и ужин, а также ковригу хлеба с собой. Хозяин взял кольцо и кивнул служанке. Она отвела меня в небольшую комнатку, я попросила теплую воду и таз. Хоть и мылась у крестьянки, но накопившиеся за целый день пыль и пот никак не украшают женщину. Она тот час принесла требуемое. Я открыла окно, тщательно выбила верхнюю одежду, вымылась, а стирку оставила на потом. Как только высохли волосы, заплела их в косу и спустилась на ужин.

Свой ужин незатейливый, но сытный я ела, по привычке, за самым дальним и незаметным столом. Это давало мне возможность рассматривать посетителей трактира, слушать разговоры. Поела. Когда уже было совсем собралась уходить, ко мне подсел мужчина в эльфийском плаще, в настоящем (он резко отличался качеством от моего), и, не снимая капюшона, проговорил вполголоса:

– Посидите немного со мной, госпожа, – затем кликнул подавальщицу, - принеси два эля.

Я молча сидела и смотрела во все глаза на этого странного мужчину. Служанка принесла требуемое. Он достал две монетки и кинул на стол. Его пальцы были длинные, гибкие, изящные, узкая ладонь, нежная кожа. Если бы не голос, я бы подумала, что это женщина. Мысли роились в голове, но четко выстраивалась логическая цепочка увиденного и услышанного о собеседнике – скорее всего, если здесь, конечно, существует такая раса, это эльф. Пока размышляла, он поставил кружку передо мной. Я покачала головой: