Серебряные фонтаны
Шрифт:
Я расстраивалась все утро, пока Клара не сказала мне, что Лео послал их собирать вещи.
— Мистер Тимс считает, что мистер Селби отговорил его светлость, — добавила она. — Тот сказал, что с судом не стоит связываться — слишком много забот.
Я вздохнула с облегчением. Мне не хотелось видеть их на скамье подсудимых. Кроме того, Лео был прав — он должен был проверять их, а я тоже должна была взяться за это гораздо раньше.
Лео был в ужасном настроении за ужином, копаясь в комковатом супе и недожаренной баранине с раскисшей капустой. В этот вечер он на всех глядел зверем. Когда появился
— Хочешь, я поищу повара?
— Ты — леди Ворминстер. Тебе и решать, — он отказался от кофе в моей гостиной, проворчав, что уйдет на длительную прогулку с Неллой.
Мистер Тимс казался озабоченным больше обычного, когда принес наверх поднос с кофе. Он беспокойно поправил занавески, затем вернулся и встал передо мной, переминаясь с ноги на ногу.
— В чем дело, мистер Тимс? — спросила я его.
— Моя леди, могу я замолвить словечко за кузину? — выпалил он. — Она работала поваром, да только заболела и попала в больницу, и леди отказала ей, — мистер Тимс взглянул на меня, его голова тряслась от волнения, пока он объяснял дальше. — Дело вот в чем — Эмили была туга на ухо, а это раздражало леди, поэтому леди не стала ждать ее выздоровления. Эмили поправилась, но теперь совсем не слышит — оглохла. Она публикует объявления, леди дала ей хорошую рекомендацию, но как дело доходит до собеседования... — он вздохнул, — она не слышит вопросов.
Я мгновенно приняла решение. Подойдя к столу, я выписала чек на несколько фунтов.
— Мистер Тимс, пошлите ей по почте приглашение и деньги на проезд. Скажите ей, что вопросы я задам письменно.
Он, наверное, сразу же послал приглашение, потому что привел ко мне кузину уже в четверг после обеда.
— Эмили Картер, моя леди.
Она была моложе, чем мистер Тимс, но с тем же озабоченным выражением на лице. Когда она подошла ближе, я увидела, что одежда на ней чистая, но очень плохо сидит — прямо висит на ее сухопарой фигуре — очевидно, куплена до болезни. Эмили порылась в кармане и достала дешевый блокнот и карандаш, ее рука дрожала.
— Доброе утро, моя леди, — ее голос был невыразительным, я поняла, что она уже давно слышала плохо.
Я взяла блокнот и карандаш, сказав: «Спасибо, миссис Картер», и широко улыбнулась, понимая, что она меня не слышит. Ее губы нервно вздрогнули в ответ.
— Может быть, вы предложите миссис Картер стул? — сказала я мистеру Тимсу.
Он принес стул и указал ей на сиденье. Она села, выглядя очень удивленной.
Я поднесла карандаш к бумаге, который она дала мне, но не могла придумать вопросы — мне еще не приходилось принимать на работу слуг. Я подумала, не попросить ли прийти Лео, но тот был в таком настроении, что бедная женщина могла упасть в глубокий обморок. Она глядела на меня, оцепенев, как кролик перед удавом, на ее лице все больше проступало беспокойство. Если бы она была швеей, я смогла бы оценить ее, посмотрев на ее работу. Это навело меня на мысль.
— Вы могли бы приготовить сегодня ужин для его светлости? — написала я и протянула ей записку — она энергично закивала.
— Да, да. Сколько блюд?
— Суп, рыба, жаркое и пудинг, — написала я. — Посылайте за всем, что вам потребуется. Конечно, после этого вы останетесь на ночь.
— Я сейчас
— Эмили очень благодарна, что вы дали ей шанс, — сказал мистер Тимс, когда я возвращала меню. — Я уверен, что его светлость будет доволен.
Однако вечером, когда я спустилась вниз, мое сердце упало при виде выражения лица Лео. Казалось, этим вечером ничто не может доставить ему удовольствие. Я взглянула на мистера Тимса — он тоже нервничал, как и я.
Миссис Картер приготовила прозрачный суп с цыплячьими кнелями. Я стала успокаиваться после первой ложки — суп был так хорошо процежен, что жидкость казалась шелковой, а шарики из мелко нарубленного цыпленка были так вкусны, что хотелось еще. Лео повернулся за добавкой, и мистер Тимс с готовностью налил ему из супника. Жареный палтус был покрыт красивой золотисто-коричневой корочкой. Мистер Тимс, наверное, сказал кузине, что Лео обожает анчоусы, потому что она приготовила из них соус. Я была уверена, что ему понравится, однако он так дулся, что не оценил их.
Бифштекс выглядел очень соблазнительно, политый собственным соком и украшенный мелкими кусочками лука и моркови. Картофель был приготовлен с луком и петрушкой — лионской, как было написано в меню — я никогда не пробовала ее раньше, но пахла она чудесно. Я увидела отчаянное выражение на лице мистера Тимса, когда он поднял крышку со следующего блюда. Капуста сегодня не раскисла, но, определенно, была передержана.
— Помощница кухарки, — шепнул мне мистер Тимс. Я кивнула ему, а вслух сказала:
— А вот твой любимый пастернак, Лео.
Он буркнул в ответ, но я видела, что запах бифштекса, заставил вздрогнуть его ноздри, поэтому понадеялась, что он слишком увлечется им, чтобы обратить внимание на капусту. Когда мистер Тимс пришел уносить блюда, его глаза устремились на тарелку Лео, и он прямо-таки размяк от облегчения, увидев, что та совершенно пуста.
Первая ложка сладкого пудинга заставила меня окончательно успокоиться — Лео всегда любил хороший яичный крем, а этот был хорошим.
— Тебе понравился ужин? — спросила я его после десерта.
— Неужели это готовила ты?
— Нет, так готовить я не могу. Это, состряпала кузина мистера Тимса. Она предложила свои услуги повара. Можно, я найму ее вместо миссис Проктер?
— Это тебе решать, я уже говорил, — фыркнул он.
— Тогда я найму ее.
Лео встал и подошел к двери, чтобы открыть ее и пропустить меня.
— Лео, — остановилась я. — Она глухая, поэтому ей трудно найти место. Сегодня она очень постаралась, чтобы угодить тебе. Могу я сказать ей, что ужин тебе понравился?
— Ладно, скажи, — коротко бросил он.
Я пошла прямо на кухню. Все было аккуратно прибрано, а миссис Картер настороженно сидела здесь же. Увидев меня, она вскочила и протянула мне блокнот.
— Его светлость очень доволен ужином, — написала я на нем, — поэтому, если вы хотите остаться... — я перестала писать, потому что она расплакалась, и взяла ее за руку. — Что случилось?
— Моя леди, спасибо, спасибо! Я так беспокоилась. Я думала, я думала, — она с трудом выговаривала слова, — что мне остался только дом...