Серебряные фонтаны

Хьюздон Биверли

Машина в конце поля развернулась и поехала в нашу сторону.

— Ой, это сноповязалка! — воскликнула я. — Я слышала о них, но никогда не видела — в Борреле у фермеров были только культиваторы. Здорово придумано! — В отличии от огромных, широких крыльев культиватора, у сноповязалки они были поуже и покороче, и они вращались, захватывая стебли и сбрасывая в парусиновый приемник, а затем снова выбрасывая наружу, но уже связанные в снопы. — Ой, она экономит столько сил, надо же!

Я не сводила с нее глаз, пока мистер Арнотт не подошел к нам по стерне. Он был невысоким, плотным мужчиной,

с черной повязкой на глазу, как у пирата.

— День добрый, мой лорд, моя леди, — поднял он шапку.

— Леди Ворминстер в восторге от сноповязалки, мистер Арнотт.

— Ничего работает, если не сломается, — буркнул он. — Однако она слишком тяжела для лошадей.

— Механизм управляется цепями от колес, поэтому лошади сразу и тянут ее, и обеспечивают ее работу, — объяснил Лео.

В сноповязалку были попарно запряжены четыре лошади, на спине одной из них сидел возница. Лошади выглядели так, словно они тяжело работали, еще тяжелее, чем команда солдат и мальчиков, подбирающих и ставящих в скирды снопы. Уже половина поля была заставлена этими миниатюрными золотыми палатками.

— Колосья должны высохнуть перед уборкой, Эми, — указал на них Лео.

— Конечно, — нашлась я. — Собери зерно сейчас, и оно загорится, если его сложить в кучу. Около трех недель должен сохнуть овес, около двух — пшеница, в зависимости то того, сколько в них всякого мусора — сорняков и тому подобного.

Лео удивился, и я почувствовала, что довольна собой, а он вдруг повернулся к мистеру Арнотту и сказал:

— Кстати, леди Ворминстер займется счетами домашней фермы.

Я удивленно уставилась на Лео, но мистер Арнотт только пожал плечами:

— Сколько угодно, лишь бы вы не вручили их мне, мой лорд, — его тело напряглось: — Вы только посмотрите! Эти солдаты думают, что они здесь в отпуске. Эй, вы! — он побежал по стерне обратно.

— Домашняя ферма слишком велика, чтобы я вела ее, счета, — обернулась я к Лео.

— Справишься, Эми, справишься. Селби поможет тебе, если потребуется.

— Но... — Роза стала хвататься за мою блузку. Заметив это, Лео сказал:

— Нам нужно найти место, где ты можешь сесть, — он повел меня в тень раскидистого вяза и расстелил мне пиджак. Прислонившись к стволу, я покормила Розу, а Лео растянулся рядом со мной, опершись на локоть, с соломинкой во рту глядя на ветви. Сегодня он держался непринужденно — его очень изменило сознание возможности вступить в армию.

На поле сменили двух лошадей. Мужчина привел взмыленную пару отдыхать в тень соседнего вяза. Понурясь, они остановились там. Мужчина подошел к нам и снял шапку со сверкающей лысиной головы.

— Добрый день, мой лорд, моя леди.

— Как поживаете, Дженкинс? — приподнялся Лео. — Как ваши сыновья?

— Вчера получили письмо от Тома — не хотите ли почитать? — он вытащил из кармана жилета сложенный вдвое клочок бумаги и, тщательно разгладив, вручил Лео. Пока Лео просматривал письмо, Дженкинс взглянул на нас с Розой. — Хозяйка будет рада еще раз повидать вас с малышкой, моя леди. Приходите, когда угодно.

— Спасибо, мистер Дженкинс.

— Моя сестра — миссис Хэйл, то есть — сказала мне, что ее так утешило, как вы говорили с ней о Джордже

и плакали с ней над ее утратой. Большое вам спасибо.

Лео внимательно взглянул на меня, возвращая письмо.

— Ваш сын, кажется, и там находит себе развлечения, Дженкинс.

— Ох... ах... они такие, эта молодежь, — он запнулся на мгновение. — А правда, что вы собираетесь вступить в армию?

— Надеюсь, что вступлю, — вспыхнул Лео. Мистер Дженкинс вытер потную руку об штаны и протянул Лео.

— Ну, тогда удачи вам, мой лорд, — Лео встал, и они пожали друг другу руки. — Я пойду напою этих лошадок, — он ушел.

— Значит, ты посещала семьи погибших, — тихо сказал Лео.

— Это все, что я могла для них сделать.

— И ты плакала с ними над их детьми?

— Я не могла сдержаться.

— Конечно, не могла, — он отвернулся и сказал: — Я люблю тебя, Эми.

— Я... я...

— Не бойся, — поспешно добавил он. — Я не скажу этого снова. Я не мог удержаться, чтобы не сказать это сейчас — но я не повторю этого снова, обещаю — я ведь понимаю. Давай вернемся и заберем Флору, хорошо?

Когда мы шли назад, Лео заговорил о скоте, и я успокоилась — он меня понимал. Он рассказал мне, что предпочитает для молока шотгорнов, а для мяса херфордов.

— Если мы сделаем небольшой крюк, по этой тропке, ты сможешь увидеть некоторых из моих шотгорнов, — Лео похлопал себя по карману. — По счастью, сегодня у меня есть с собой хлебные корки.

Мы вошли в ворота.

— Они — красивые животные, правда?

Они были прекрасными животными, а лучше всех был бык. В его массивных красно-бурых плечах и тяжелых ляжках не было никакого изящества, но, тем не менее, он был полон достоинства и вышел на несколько шагов перед коровами, словно защищая их.

— Боже, какой красавец, а как его... — сказала я.

— Перси.

— Перси! — подозрительно воскликнула я. — Ты никогда не назвал бы его Перси.

— Так его зовет Арнотт.

Я задумалась на мгновение, а затем воскликнула:

— Ты назвал его именем Персея, который спас Андромеду от дракона.

— А теперь он стережет своих телок от дракона Неллы, — улыбнулся Лео. — Он не любит, когда собаки вертятся у копыт коровы или теленка.

— Нелла не делает этого.

— Да, и он это знает, но даже и близко не подпускает ее к ним. Нелла, назад! — она благоразумно отступила на дорогу и села. Бык слегка фыркнул, словно удовлетворенный этим, и тяжело направился к нам. Лео полез на перекладину ворот ограды. Я в испуге протянула руку, чтобы остановить его, но он улыбнулся:

— Не беспокойся, Эми, мы с Перси старые друзья. Кроме того, в этой груде костей и мускулов лежит нежное сердце. — Лео задержался на воротах, дожидаясь, пока я уберу руку, а затем соскочил по другую сторону ограды и направился вперед. Перси пошел к нему навстречу. Мужчина и бык сходились одинаково твердой поступью. Когда они встретились, Лео полез в карман, а широкий нос быка опустился вниз, обнюхивая подношение. Глядя, как Персей ест корки с широкой руки Лео, я догадалась наконец, почему мне так часто приходилось вытряхивать крошки из кармана пиджака Лео — а я-то всегда считала, что он кормит лошадей!