Серебряные фонтаны

Хьюздон Биверли

— Ее не проведешь, она пришла на запах рыбы в этой бадье, — он улыбнулся, глядя на выдру. — Поработай, девочка моя, покажи ее светлости, как хорошо ты умеешь плавать.

Когда мы вышли на берег реки, мальчик бросил туда серебряную форель. Выдра одним скользящим движением оказалась в воде и погналась за рыбиной. Быстрый нырок — и в следующий миг ее гладкая темная головка триумфально показалась над водой, с добычей в зубах.

— Ах, какая красивая — я в жизни не видела создания красивее!

Я в восторге наблюдала за выдрой. Она была быстрой и уверенной в движениях, то

скользя темным пятнышком под водой, где только цепочка пузырьков отмечала ее путь, то высовывая мордочку на поверхность и требуя новую рыбину. Когда форель кончилась, Боб подозвал своего пса:

— Теперь твоя очередь, Том, — всплеском золотой шерсти пес тоже прыгнул в воду, и эта пара — пес и выдра — устроила возню в воде, заплескалась, заиграла, зарезвилась беспечно и весело. Мальчик обернулся ко мне. — Она была совсем крошкой, когда я нашел ее, поэтому Том учил ее плавать.

— А как ее зовут?

— Я назвал ее Вертушкой, потому что она все время в движении, — усмехнулся Боб.

На обратном пути, сидя в двуколке, я поблагодарила Лео — он специально для Вертушки прислал рыбу. Джексон сказал мне, что обычно она питалась кроликами.

— Впервые, я увидел выдр целой семьей, они ловили рыбу при лунном свете, — пустился в воспоминания Лео. — Отец Джорджа взял нас, двоих мальчишек, на речку, чтобы посмотреть на них. Боюсь, что позже он пожалел об этом, потому что я был так очарован ими, что запретил охотиться на выдру в своих реках.

— Как я рада этому! — горячо воскликнула я.

— Этот запрет вызвал огромное недовольство. Я кое-как объяснил его тем, что выдры выводят детенышей круглый год, поэтому невозможно выбрать время для охотничьего сезона на них. Но, правда гораздо проще — в ту ночь я просто влюбился в этих зверюшек. Посмотри-ка, Эми, — он указал кнутом, — до войны все эти земли были пастбищами...

На следующий день Лео взял меня показать своих овец. Мы оставили машину на холме, и пошли по пружинящей торфяной почве туда, где паслись овцы. Впервые я увидела дорсетхорнских овец, с рогами, изогнутыми, словно поля элегантной шляпки, а с ними — барана с великолепными завитками рогов по каждую сторону подвижной белой морды.

— У него превосходное руно, так и отливает золотом на солнце. Ты не хочешь спросить его имя, Эми?

Я взглянула в подсмеивающиеся глаза Лео и обратилась к барану:

— Ты замечательный баран, Язон, — и смех Лео сообщил мне, что я угадала.

— Они ягнятся на пару месяцев раньше, чем другие стада... — начал рассказывать Лео.

Мы встретили пастуха, старика с чисто белыми бакенбардами и выцветшими, дальнозоркими глазами. Он поднял шляпу.

— Добрый день, мой лорд, моя леди, — его голубые глаза поднялись на Флору, восседавшую на плече Лео. — Добрый день, малышка, пришла посмотреть на мою паству? — Светлые кудряшки Флоры запрыгали, она закивала в ответ. Пастух пронзительно свистнул, и черно-белая стрела подлетела к нему, длинная и приземистая. Пока Лео опускал мою дочку на землю, пастушья собака пристально рассматривала Неллу, но обе были слишком хорошо натасканы даже для того, чтобы обнюхаться.

— Лучший из щенков, моей Дайнти. Вы помните, мою

Дайнти?

— Да, Калеб, помню — прекрасная сука.

— Да, она была такая.

— А как поживает миссис Бревер?

— Ревматизм. Нам с ней уже не стать моложе.

— А ваш внук?

— В местечке под названием Ипр — в письме было зачеркнуто красным карандашом, да только Мэри разобрала, мать ведь, — глаза старика тревожно прищурились. — Я помню, как он появился на свет — был не больше вашей малышки. Хозяйка, она каждый вечер молится за нашего Дэви. А я не молюсь. Кажется мне, что Бог отвернулся от нашего мира, раз в нем происходит такое. Как ваш сын, мой лорд?

— Он все еще в отпуске по ранению.

— А-а. Я слышал, что вы и сами подумываете податься в армию. — Лео кивнул в знак подтверждения. — Тогда удачи вам, мой лорд, — старик протянул ему руку.

За эту неделю я увидела Лео другими глазами. Передо мной был человек, заботящийся о своей земле и о людях на ней, присматривающий за своим имением, несущий ответственность за его прошлое и будущее.

— Ты никогда раньше не рассказывал мне о земледелии, — как-то сказала ему я.

— Я не знал, что тебе это интересно. Я думал, что тебе нравится говорить только о детях и о розах, — и я поняла, что он тоже взглянул на меня по-другому.

Я с нетерпением ждала каждой поездки, не только потому, что хотела, получше изучить дела имения, но и потому, что впервые мы вели себя как настоящая семья — Лео, дети и я. Но каждый раз, когда он вступал в разговор с людьми на полях, неизбежно произносились слова: «Говорят, вы уходите в армию, мой лорд?», которые завершались рукопожатием: «Тогда удачи вам».

И последний день наступил слишком быстро.

Глава двадцать четвертая

— Куда мы пойдем сегодня, Лео?

— Я снова собираюсь подняться на Взгорье, — мы проехали часть пути, и Лео остановил машину на опушке леса. — Это мое любимое место для прогулок. Давай, я понесу Розу, пока Флора не устанет.

Флора перебегала от цветка к цветку, спрашивая их названия. Вдруг она остановилась, закинув голову вверх, ее глаза следили за рыжей вспышкой беличьего хвоста. Лео мало говорил сегодня — пару слов он обронил о заготовке леса, о вырубке, а затем снова замолчал.

Лес был буковым, деревья стояли по обе стороны тропинки, их ветви сходились над нашими головами, образуя пестрый, зеленый с голубым навес. Впереди уже виднелось открытое место, и вскоре мы пошли по склону безлесого Взгорья. Флора, словно щенок бегавшая вокруг, вернулась к Лео и протянула руки:

— Верхом, папа, верхом!

Я взяла у него Розу и укрыла под шалью, а он поднял взвизгнувшую Флору высоко в воздух и усадил себе на плечи. Крепко взявшись руками за ее ноги, Лео зашагал вперед, ее ручки обхватили его шею, а подбородок уперся в его панаму. Ленты ее капора развевались по ветру — воздух на Взгорье никогда не бывал спокойным.

Когда мы поднялись на вершину Взгорья, Флора потребовала опустить себя на землю, и они с Неллой стали носиться по упругой лужайке. Сняв пиджак, Лео расстелил его на земле.