Серебряные фонтаны

Хьюздон Биверли

— Точно. Еще одной из причин, почему я связался с управлением фермами, было то, что если бы я ничего не сделал, у людей графства не было бы работы, — Лео положил на стол нож и вилку. — Мой долг землевладельца требует обеспечивать людей работой, а в результате покупки машин выявилась забавная ситуация — я одновременно и сэкономил рабочую силу, и обеспечил работой людей, которые в противном случае остались бы без дела.

Лео позвонил в колокольчик, и вошел мистер Тимс с бифштексом.

— В результате моих реформ домашняя ферма заработала и обновилась, как мой розовый парк. Каждая оросительная канава была расчищена, каждая изгородь подновлена, каждый сорняк удален. В добавление к

этому, мои другие, более дикие и глупые, планы обеспечили людям дополнительную занятость. Осушение части Низины, например, заставило множество мужчин копать каналы, а затем обеспечило работу другим, когда весь этот план был отменен. Затем был истонский конный завод — дорогостоящая никчемная прихоть! Я слышал, что нечто подобное сделал в своем графстве лорд Вонтэдж, но дело в том, что нельзя успешно заниматься разведением лошадей, если не любишь этого по-настоящему, а я не любил. Теперь эти строения — самая дорогая, наверное, овчарня в стране! — Лео засмеялся, а я подумала — как будет жалко, если он уедет сейчас, когда только начал разговаривать со мной, как с равной.

— Однако, ты поступал правильно, — заметила я, когда он доел бифштекс. — Людям была нужна работа.

— С моей стороны это было незрелостью, — пожал он плечами. — К счастью, я не унаследовал закладных и получил в наследство недвижимость в Лондоне, за последние годы очень поднявшуюся в цене. Я мог себе позволить такие проекты. Кроме того, как я уже говорил тебе, ренты в Пеннигсе сохранились на прежнем уровне.

— Почему там получилось по-другому? — спросила я его за бисквитами.

— Потому что... — Лео улыбнулся и оборвал фразу. — Нет, Эми, используй свой острый ум и догадайся сама. Я дал тебе все ключи.

Это было похоже на задачку по арифметике, и я принялась ее решать.

— Наверное, там выращивали не пшеницу, а что-то другое. И что-то такое, что не может расти в Канаде, — я заметила, как брови Лео нахмурились, и поспешно поправилась, — или это нельзя перевозить, — складка на его лбу исчезла. — И люди должны потреблять это постоянно и помногу, — я вспомнила магазины в Ламбете. — Овощи?

— Не в Пеннингсе.

Я прокрутила в голове весь список продуктов.

— Не мясо, его привозят мороженым из Новой Зеландии, а мороженое мясо дешевле. Сыр, масло... — и вдруг я догадалась. — Молоко! Все в Лондоне пьют молоко, каждый день, есть даже специальный молочный поезд. Он идет с истонской станции в Лондон. А почему ты здесь не сделал то же самое?

— Я делал, но здесь граница низменной части земель, не все поля пригодны для этого. Я не мог полностью скопировать производство Пеннингса, и, кроме того, пахотные работы занимают больше людей, а я должен был думать и о безработице. И еще, — он улыбнулся, — раз уж я купил новые плуги, не позволять же им валяться без дела.

— Я еще никогда в жизни не видела механических плугов, — сказала я, доедая последнюю ложку бисквита.

— В кабинете есть каталоги. Выбери время и посмотри их.

— Ладно, — улыбнулась я.

Съев свой обычный апельсин, Лео сказал:

— Я возьму каталоги и принесу тебе в гостиную, чтобы показать за кофе.

Когда я отправилась в детскую за Розой, до меня вдруг дошло, что Лео впервые намеревался пить кофе в моей гостиной без приглашения, которого всегда дожидался раньше.

Мой кофе остыл, пока я перелистывала иллюстрации и подсчитывала в уме суммы, сравнивая стоимость угля со стоимостью лошади и ее содержания — если учесть, что механический плут имеет шесть лезвий вместо одного. Кроме того, очень дорогой была покупка самого механического плуга, поэтому вкладывать в него деньги имело смысл, только если интерес был серьезным. Все это увлекло меня, а Лео был очень

внимателен, отвечая на все мои вопросы. Я подосадовала, когда настало время его прогулки с Неллой, и с сожалением закрыла книгу.

— Мне хочется посмотреть на какую-нибудь из этих машин, — сказала я, когда он собрался уходить.

— Это легко. Завтра после обеда я возьму тебя с собой на домашнюю ферму. Мне нужно переговорить с Арноттом, — вставая, Лео добавил: — Как ты думаешь, Розе сегодня захочется прогуляться по розовому парку?

Недавно прошел дождь, поэтому запахи густо наполняли воздух, когда мы вошли в осенний розовый парк. Сначала я подошла к «Эйми Виберт», затем мы пошли от куста к кусту, любуясь остальными розами.

— Я рад, что ты заинтересовалась сельским хозяйством, — внезапно сказал Лео, когда мы возвращались назад, — потому что Истон когда-нибудь станет твоим. — Я удивленно повернулась к нему, но не могла разглядеть его лицо в вечернем освещении, а он пояснил: — У нас большая разница в возрасте, поэтому естественно, что ты переживешь меня.

— Но... Истон принадлежит... ему, — все еще не понимала я.

— Пеннингс и лондонская собственность — Ворминстерское графство, но Истон достался мне от матери, и я могу распоряжаться им как угодно. Поэтому я оставлю его тебе, с условием передачи детям. Ты дрожишь, нам лучше вернуться в дом.

Глава двадцать третья

Мы поехали на домашнюю ферму на машине. Туда было далеко, но мы взяли детей с собой — я, конечно, должна была взять Розу, а Флора напросилась с нами. По пути Лео рассказал мне о мистере Арнотте.

— Арнотт — сын одного из самых консервативных арендаторов Джорджа. Он всегда ссорился с отцом, пытаясь провести в хозяйстве новые идеи, пока наконец, не сказал, что с него хватит, и не эмигрировал в Канаду. Он прожил там несколько лет, умудрившись потерять глаз в салунной драке, а затем услышал, что женщина, на которой он хотел жениться, овдовела, и вернулся назад. Арнотт пытался уговорить ее переехать в Канаду — там у него был свой участок, — но она отказалась, и он стал подыскивать работу в Англии. Джордж знал, что мой управляющий собирается уходить на пенсию, и предложил, попробовать молодого Арнотта. Характер у Арнотта нелегкий, но он — великий труженик, а с началом войны его канадский опыт оказался просто неоценимым. Кроме того, он всегда говорит мне, где я теряю усилия впустую, — Лео подъехал к воротам и вышел, чтобы открыть их.

Когда он вернулся, я спросила:

— А она вышла за него замуж? — Лео недоуменно посмотрел на меня, поэтому я добавила: — Вдова?

— Да, в конце концов. Ей было нелегко одной с тремя детьми, — он вышел, чтобы снова закрыть ворота, и не сказал ни слова, пока машина не въехала на двор фермы, разогнав кучку взбудораженных кур и двоих возмущенных гусей. — Без сомнения, Арнотт где-то на полях. Его жена должна знать, где именно.

Я с интересом взглянула на миссис Арнотт, когда та появилась в дверях ухоженного сельского домика. Она была высокой, с угольно-черными волосами, вьющимися вокруг бледного удлиненного лица, и держалась королевой.

— Добрый день, мой лорд, моя леди. Джеймс сейчас в Хай Хэмсе.

— Спасибо, миссис Арнотт. Я хотел бы показать леди Ворминстер местные постройки и технику. Она еще не бывала здесь.

Крошечная копия миссис Арнотт проскочила в дверь и схватила Флору за руку. Они помчались через двор, мы с Лео последовали за ними. Куры снова были здесь, разгребая солому и склевывая зерна быстрыми, резкими ударами клювов. Задира-петух важно прохаживался между ними, топорща сверкающие на солнце перья, и придирчиво разглядывал землю, прежде чем склюнуть оттуда особо лакомый кусочек.