Серебряные фонтаны
Шрифт:
— С тобой все в порядке, Лео?
Он открыл глаза и пристально взглянул на меня.
— Это... несравненное наслаждение, Эми. Услышав это, я с удивлением ощутила в своем теле нарастающие волны удовольствия, и спустя мгновение сладкая судорога свела низ моего живота. В миг завершения его бедра вздрогнули и приподнялись, почувствовав это, я покрепче прижалась к нему своим лоном, и Лео застонал от удовольствия. Я оставалась на нем, глядя ему в лицо и слушая его тихие стоны.
Нам было несколько неудобно из-за этой перчаточки. Я лежала на спине рядом с Лео, пока он пытался одной рукой снять и убрать ее. Насколько было бы легче, если бы он позволил... я отбросила эту мысль и осталась лежать, дожидаясь, пока он повернется ко мне, чтобы приласкать
Я с нетерпением ждала этой ласки, решив, что теперь настал момент сказать Лео, что я полюбила его — но мы провозились, устраивая его лубок поудобнее, а затем он заснул. Я была немного раздосадована, лежа в раздумьях и ощущая тяжесть его головы на своей руке. Все-таки только я тратила силы, чтобы проделать это самое — но затем я вспомнила, что Лео только что из госпиталя. Кроме того, я нашла новый и очень приятный способ заниматься этим самым с Лео. С этими размышлениями я и заснула.
Наверное, позже Лео осторожно выбрался из моей постели, так, что я даже не почувствовала этого. Утром, когда я проснулась, только вмятина на подушке указывала, что он побывал здесь.
Когда я спустилась вниз, Клара сказала мне, что он спал сегодня допоздна:
— Мистер Тимс заглянул в дверь, но он даже не шевельнулся, поэтому мы оставили его отдыхать, ведь он только что из госпиталя.
Меня это немного встревожило — может быть, мне следовало подождать со своим предложением, пока Лео, не окрепнет. Но ближе к полудню, когда Лео пришел в кабинет имения, он выглядел бодрым, и я решила, что все-таки поступила правильно. Он перемолвился словом с мистером Селби, а затем спросил:
— Увидимся за обедом, Эми?
— Да, конечно.
Он ушел на прогулку вместе с Неллой, а мы с мистером Селби вернулись к рассуждениям о том, сколько акров засеять овсом в следующем году.
За обедом Лео рассказал мне, что ходил смотреть золотистую розу — мою розу — и что у нее скоро раскроются первые бутоны. Я вспомнила вечер, когда он подарил ее мне, вспомнила разочарование на его лице, потому что тогда я не любила его. Затем я представила его радость, когда он узнает, что я полюбила его, и почувствовала душевный подъем. Я скажу ему об этом сегодня вечером.
Однако леди Бартон опередила меня. Конечно, она сказала Лео, не об этом, но она рассказала ему о письме. Мне казалось, что было неуместно упоминать о нем — в конце концов, Лео, не собирался посылать его, но остановить леди Бартон было не легче, чем остановить наводнение.
Она вплыла в большую гостиную, окруженная запахом фиалок.
— Леонидас, ты вернулся! Нет, не вставай, пожалуйста. Мы должны баловать наших раненых героев. Как гордилась бы тобой твоя мать! — взяв его руку, леди Бартон пожала ее обеими руками. Лео безнадежно огляделся в поисках избавления.
— Не хотите ли присесть, леди Бартон? — вмешалась я.
Леди Бартон отпустила Лео.
— Спасибо, дорогая — а как поживаешь ты? Я знаю, как ты рада, что он дома. Но тебе не следует портить его, дорогая, — она игриво погрозила мне пальцем. — Эти мужчины пользуются послаблениями, а мы не можем заставить себя быть с ними строже, так ведь? — она обернулась к Лео. — Твоя женушка великолепно управляется с имением в твое отсутствие. Твой Селби, постоянно восхваляет ее Джорджу Эвансу, — леди Бартон заставила меня покраснеть, но, к счастью, быстро сменила тему. — А как себя чувствуют моя маленькая крестница и дорогая Флора? Я приехала сюда не затем, чтобы, надоедать этому дорогуше, — она потянулась к руке Лео, но, увидев лубок, похлопала вместо нее по ручке кресла. — На следующей неделе день рождения Лауры, у нас будет вечеринка, и Цинтия просто настояла, чтобы я поехала за Флорой. Там будет фокусник с белым кроликом. Хотя Флора моложе других девочек, но она такая шустрая для своего возраста, что девочки Цинтии просто обожают ее. Кстати, Леонидас, этим утром я слышала от Джорджа...
Леди Бартон болтала так, что мне едва удавалось вставить слово, а Лео даже и не пытался. Затем она уставилась на свои украшенные
— Ох, дорогая, сколько уже времени! Я обещала экономке вернуться к чаю. Леонидас, было бы неплохо, если бы ты пожил у нас. Мы теперь видим только выздоравливающих, а их нужно немного баловать. Таких, как ты, дорогой Леонидас, но я знаю, как на это посмотрит наша дорогая Эми, — я потянулась к звонку, а она воскликнула: — Ах, Леонидас, если бы ты только видел ее, когда она узнала, что ты лежишь там раненый! Она была такой настойчивой! «Я должна поехать к нему, леди Бартон, — говорила она. — Я должна поехать к нему!» Селби уговаривал ее, чтобы она подождала новых известий, но она никак не соглашалась. Поэтому я повезла ее в город к Фергюсону — ты, конечно, помнишь его? Когда он давал ей пропуск Красного Креста, то предупредил ее. «Франция — военная зона», — сказал он, но она настояла на поездке, хотя я видела, что она, конечно, испугалась — но после того, как она получила твое письмо, ничто не могло остановить ее. — Краем глаза я увидела, что Лео напрягся всем телом, а она продолжала, улыбаясь: — Хотя записка доктора была обнадеживающей, Эми все повторяла: «Я должна поехать к нему, я должна найти его — или он умрет». Как романтично! — Мистер Тимс распахнул перед ней дверь. — Не забудь прислать Флору — к трем часам. И не рассказывай ей о белом кролике, ладно? Пусть это останется тайной. До свиданья, дорогая! — она вышла, шелестя юбкой, а мистер Тимс в молчании закрыл за ней дверь.
Лео сразу же повернулся ко мне:
— Ты сказала мне, что тебя прислал Красный Крест!
— Нет, я сказала тебе, как я приехала, а не почему.
— Мое письмо — вот почему ты приехала. Мак-Айвер послал это письмо.
— Он не читал его. Он заметил, что оно личное.
— Проклятое письмо! Эти слюни жалости к себе! Я хотел его уничтожить, и должен был его уничтожить. Мне не следовало писать — а тебе не следовало читать его!
— Но оно было адресовано мне — конечно, я прочитала его.
— И, прочитав его, ты, конечно же, приехала, — Лео передразнил леди Бартон: — «Я должна найти его, или он умрет», — каким же, я был дураком, что говорил тебе о Звере! Ты снова попалась на эту проклятую сказку.
— Но я нашла тебя, и ты не умер.
— Но я же не превратился в прекрасного принца? — голос Лео прозвучал резко и сердито.
— Нет, конечно, нет — я никогда и не думала, что так случится. Я не этого ожидала... — я запнулась, но Лео накинулся на меня:
— Чего ты ожидала, Эми? На какое волшебство ты надеялась? — я растерялась, но он повысил голос: — Отвечай, отвечай!
И я ответила.
— Я думала, что когда увижу, что ты лежишь там, я думала... — мой голос упал до шепота, — я думала, что полюблю тебя.
Наступило молчание. Затем Лео уныло спросил:
— Но ты не полюбила, да? Потому, что все еще любишь Фрэнсиса.
Мне нечего было ответить, и Лео понимал это.
— Скажи мне, Эми, — тихо, доверительно спросил он. — Что ты почувствовала, когда увидела меня лежащим там? Скажи мне правду, Эми, скажи!
И я сказала ему правду.
— Я почувствовала жалость к тебе, — его лицо побледнело, и я поспешно добавила: — Сначала я почувствовала только жалость. Но потом медсестра угостила меня чаем и рассказала мне историю о леди, которая вышла замуж не за того мужчину. Там было двое братьев, она влюбилась в одного, а замуж вышла за другого, хотя все еще любила первого — его звали Джоном, — и ничего не могла поделать с этим. Она пыталась полюбить мужа, но не смогла, и оставила эти попытки. Но однажды, когда он держал на руках одного из ее детей, она поняла, что любит и его тоже, только другой любовью, не такой, как Джона. — Лео слушал, не сводя с меня глаз. — Когда медсестра рассказала мне эту историю, я вернулась к твоей кровати и посмотрела на тебя — на твое бледное разбитое лицо, на сломанную руку — и поняла, что люблю и тебя тоже. — Лео, не отвечал, поэтому я тихо добавила: — Я тогда сказала тебе это, но ты был глухим и не мог меня услышать.