Серебряный волк
Шрифт:
— Время к ночи, какие гости. Господин уж и вечерять заканчивает.
— И твой господин откажет в ночлеге двум усталым путникам? — преувеличенно удивляется Лека.
Дверь визжит снова: из дома выскакивает, видно, сам сэр Конрад. Уж не знаю, вечерять ли он заканчивал или вовсе даже на охоту собирался, но из-под теплого, подбитого волчьим мехом камзола выглядывает кольчуга, а широкий пояс отягощен, помимо шпаги, тяжелым ножом. А что, такой может и на охоту, на ночь-то глядя! Не старый еще, и хоть кряжистый, а двигается быстро. Вояка.
—
— Он мне нравится, — бормочет Лека, расседлывая своего гнедого.
— И я даже знаю почему, — киваю я. — На Афоню похож.
— Да ладно!
— Серьезно тебе говорю, похож. Джеф, щетки где?
Гнедой вздыхает и тянется к сену.
— Идите уж, — хмыкает Джеф. — Я почищу. А то сэр Конрад, чего доброго, сам сюда примчится.
Лека глядит на Джефа недоверчивым взглядом.
— Знаю, что говорю, — уверяет егерь. — Вы гости, сэр Конрад насчет этого строг.
Найти в доме сэра Конрада оказывается проще простого: густой его голос разносится по коридору, как тревожный набат.
— Что ж ты, Гуго, дурной такой! Что ж ты снова вздор несешь! Ты мне рассуждения эти брось, Джеф и Херби кого попало не приведут! — Бедный Гуго бормочет что-то в ответ, но тягаться с сэром Конрадом ему явно не по силам.
Лека уверенно открывает нужную дверь.
Здесь, видно, сэр Конрад любит проводить вечера. Камин и свечи, массивные кресла резного дуба, дубовый же стол, нахально попираемый пыльным бочонком…
— Ужин подадут сюда, — сообщает гостеприимный хозяин, широким взмахом руки указуя на кресла. — Располагайтесь, прошу вас! Херби сказал, вы из столицы. Что слышно новенького? Как здоровьице доброго нашего короля?
Лека придавленно фыркает.
— Ничего здоровье, хвала Господу, — едва удерживаясь от смеха, отвечаю я. — И то сказать, молод он еще, чтоб на здоровье жаловаться.
И мы с Лекой опять, припоминая подробности, рассказываем о событиях в столице… а потом Лека вручает сэру Конраду донос и напрямую спрашивает об изгнаннике; а потрясенный новостями сэр Конрад не находит ничего лучше, как поднять старика-предсказателя из постели — решает, видно, что новости того стоят! — и мы так и сидим до рассвета, сначала отвечая на жадные вопросы хозяев, а после — слушая рассказ о мытарствах бывшего королевского предсказателя.
Весь день я провожу у брата библиотекаря. А после вечерней трапезы меня подзывает отец Николас:
—
— Думаю, светлейший отец, скоро я с ним закончу, — отвечаю, поспешно прикидывая, чем можно оправдать необходимость поработать еще недельку-другую. — Сегодня мы с братом библиотекарем записали, как принц Карел получил корону Таргалы…
— Да, я знаю, — кивает отец Николас. — Потому и спрашиваю: чего еще взыскуешь ты, Анже?
Ну вот… так я и знал!
— В Корварену начали съезжаться посольства, — кидаюсь я в объяснения, — и они не смогут не заметить слабость Таргалы. Однако мы знаем, что все время правления святого Карела Золотой полуостров жил мирно. Я хотел, светлейший отец, увидеть… и записать, потому что это было бы достойным завершением доверенного мне труда… увидеть, как именно молодой король опустошенной и ослабленной страны сумел укротить воинственный дух сильных соседей.
— «Кто с войной к нам придет, — напоминает отец Николас знаменитые слова святого Карела, — в нашей земле и останется».
— Мыслю я, одних слов было бы мало. Чем-то король Карел их подкрепил. Сильно и убедительно. Узнать бы чем…
Отец Николас надолго задумывается. Я молчу, не смея прерывать его размышлений, и только ругаю себя, что не смог, видно, высказаться убедительно. И всей душою молю Господа: пусть дадут закончить! Хоть немного еще…
— Сила Господня в бедствиях совершается, — изрекает отец Николас. — Ты ведь наблюдал уже это, сын мой. Ты ведь знаешь: человек ходит, Господь водит.
Я стою молча. Кажется, и дышать забыл…
— А может, и прав ты, — продолжает вдруг отец Николас. — Господь-то водит, да не всякий ведется. Тем и славен остался король Карел, что прозревал волю Господню… Работай дале, сын мой. Благословляю.
Я низко склоняю голову. И думаю невпопад: надо взять Юлину брошку. Может, в этот раз угляжу, что же такое творится в Славышти…
Софи жалобно всхлипывает. Она добралась сюда из последних сил и вот… уж полчаса, наверное, стучит, все кулаки отбила, — и никто не открывает. Что за беда?!
— Вы, прекрасная госпожа, кого ищете?
Софи резко оборачивается, еле устояв на ногах. Сначала ей кажется, что остановившийся рядом с нею парень попросту насмешничает, но… нет, вряд ли. Хоть и улыбается, но глаза серьезные…
— Я, видите ли, случайно знаю, что хозяйка этого дома третьего дня уехала в Себасту.
— Здесь… здесь жил мой брат. Я думала, мне подскажут, где он может быть… думала, они могут знать… вдруг он заходил сюда.
Софи утыкается лицом в Ласточкину гриву. Что делать, где искать?! Свет Господень, неужели зря… она такой путь проделала, одна, без защиты, полагаясь только на себя и своих коней… и не щадя ни коней, ни себя… неужели зря?!