Серый тлен забвения
Шрифт:
– Мое имя тебе не нравится? – Казалось, в глазах девочки на миг отразилась тревога.
– Нет, что ты! – Торопливо успокоил ее я. – У тебя чудесное имя. Оно особенное. Совершенно особенное. Но в этом нет ничего плохого. Скорее, наоборот.
– Вот и замечательно. – Кивнула она с какой-то совершенно искренней радостью.
– Скажи, ты пришла проводить меня? – Попробовал пошутить я, заодно меняя тему разговора.
– Не совсем. Я здесь просто для того, чтобы побыть вместе с тобой. Желаю узнать тебя
– Зачем?
– Почему бы и нет? Ты мне понравился. Похоже, ты очень хороший человек.
– Может быть, я просто притворяюсь, и на самом деле я совсем другой?
– В глубине души все мы не такие, какими хотим казаться в глазах окружающих. В каждом из нас есть тьма. Важно только одно – управляешь ли ей ты, или она тобой. – Задумчиво произнесла девочка.
– А твои родители? Они не будут против того, что ты здесь одна?
– Нет. – Равнодушно качнула головой Мерцела, казалось, даже не пытаясь понять смысл моего вопроса.
Взглянув на нее еще раз, я испытал нечто сродни восхищению. Впервые мне довелось встретить того, в ком присутствовало бы такое сочетание юности и какой-то донельзя глубокой мудрости, которую я видел в ее глазах и различал в словах. Разве могла подобная мудрость на самом деле принадлежать ей? Чувство стыда за все неловкие попытки вести себя снисходительно, как взрослый человек вел бы себя в отношении ребенка, вдруг охватило меня. В конце концов, на взгляд окружающих я, почти наверняка, тоже был подобен ребенку в своих делах и увлечениях.
Стук металлических колес взрезал воздух и полностью заглушил негромкие звуки вокруг. Послышался хаотичный шум и взволнованные возгласы – на перроне собирались пассажиры.
– Похоже, нам пора прощаться. – Вздохнул я.
– Прощаться? – Непонимающе наклонила голову девочка.
– Да. Это мой поезд. Я должен ехать.
– Куда?
– Далеко. Мне нужно отправиться в Австрию. Спасибо за приятную компанию.
– «Прощаться» – слишком громкое и самонадеянное слово, Влад. По-моему, гораздо уместнее было бы сказать «до встречи».
– Но ведь мы… – Начал было я. – Разве мы еще встретимся? Я не собираюсь возвращаться в этот город.
– Конечно же, встретимся. Да и может ли быть иначе, если я еду вместе с тобой? – Лукаво улыбнулась Мерцела.
Все это могло бы походить на шутку, но своим видом девочка ясно давала понять, что говорит серьезно. Тень тревоги легким холодом коснулась моего разума. Неужели она действительно собиралась следовать за мной? Это невозможно! Кроме того, в поезд без билета ее просто никто не пропустит.
– Тогда до скорой встречи. – Я поддержал ее игру, при этом отчаянно пытаясь показать, что на самом деле не придаю ее словам никакого значения.
Но она уже снова отвернулась от меня, глядя вдаль и тихо напевая мотив какой-то старой, совершенно
Пытаясь подняться, я почувствовал, как ноги при этом будто бы обратились в камень. Я взял свои вещи, а затем неуклюжей походкой направился вперед. И только перед тем, как зайти в вагон, позволил себе обернуться. Девочки на скамье уже не было.
Моим соседом по купе оказался немного мрачный мужчина, одетый полностью противоположным мне образом – в строгий темно-серый костюм с блестящими пуговицами. Его редкие волосы были зачесаны назад, а небольшие усы ровно и аккуратно подстрижены. Лишь только мы сели, он мельком окинул меня исподлобья своим тяжелым пытливым взглядом, и я, будучи частым пассажиром поездов, понял, что начать разговор с таким человеком у меня не получится.
Молча достав книгу, я углубился в чтение. Кажется, вскоре я уснул. За окном стало заметно темнее из-за сгустившихся туч, затмевающих сиявшее ранее солнце. Мужчины напротив уже не было. Вероятно, он вышел на одной из станций. Я остался совершенно один в тишине, нарушаемой лишь привычным стуком колес поезда. По телу вдруг теплой волной разлилось спокойствие и безмятежность.
В очередной раз открыв книгу, я взглянул на темную вязь строк поверх белой чистой бумаги и тут же отложил ее. Читать что-либо сейчас не было никакого желания. Меня вновь объяло странное чувство усталости. Это было необычно, ведь я только что проснулся и успел порядком отдохнуть.
Не зная, чем бы развлечь себя, я не смог придумать занятия лучше, чем отвернуться к окну и, разглядывая проносящийся мимо пейзаж, погрузиться в собственные мысли. Так, в безделье и безмолвном созерцании, я провел оставшуюся часть дня.
Снаружи стремительно темнело. Свет в поезде еще не зажгли, и я сидел в полумраке, опираясь о тонкую стену, отделявшую одно купе от другого. Дверь вдруг приоткрылась и тут же захлопнулась снова. Я даже не обернулся, будучи уверенным, что кто-то заглянул ко мне просто по ошибке. Когда я снова начал засыпать, мне почему-то вспомнилась мелодия, которую перед моим отъездом тихо напевала девочка. И чем старательнее я вспоминал ее отдельные фрагменты, тем выразительнее и настойчивее звучал этот странный старинный мотив.
Вскоре ко мне пришло смутное осознание того, что песня звучит не только в моей голове. С содроганием я обернулся. Напротив меня, чуть ближе к двери, сидела Мерцела.
Я смотрел на нее, она, столь же пристально – на меня, и на лице ее медленно расплывалась широкая улыбка. Она знала, что произойдет дальше, я отчетливо понимал это. Но сама возможность увидеть мою реакцию заставляла ее замереть и ждать с тем же взволнованным трепетом, с которым жаждущий ожидает глотка воды.
– Как ты здесь очутилась? – С трудом выдавил я из себя.