Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
– Как давно это было?
– Да уж несколько месяцев прошло.
– И вы ее больше не видели?
– Именно так.
– Но куда же, черт побери, она могла поехать?
– Эй, солдат, полегче. Ты что, не знаешь, с кем говоришь? Я гражданин Союза. – Его рука скользнула по красной от крови колоде к огромному ножу. – На твоем месте я был бы повежливее с теми, кто вас на лопатки положил, а то ведь так и схлопотать недолго.
– Извините, – с трудом выговорил Чарльз, едва сдерживая ярость. – Просто я так долго ехал сюда, чтобы найти ее…
– А может, она как раз и не хотела, чтобы вы ее нашли? – с довольной ухмылкой ответил мясник. – Это вам в голову
Чарльз вышел наружу. Прислонившись к стене лавки, он вдруг с ужасом понял, что мясник говорил правду.
Она не хотела, чтобы он возвращался, и не хотела ждать. Поэтому и не оставила никакой записки – только стихотворение о смерти. Это значит – конец всему. Он понял, почему закладка лежала на этой странице и почему были подчеркнуты строки. Это послание предназначалось ему.
Он обошел железную коновязь, положил руку на истертое седло и что-то пробормотал себе под нос. Мул насторожил уши, но мухи, сидевшие на его голове, даже не сдвинулись с места. Боль потери обрушилась на Чарльза в одну секунду, и он даже не пытался справиться с ней. Да он не смог бы, если бы и захотел.
Глава 141
Капрал, командовавший нарядом из двух человек, был направлен сюда из Иллинойса. Учился он в соседней Индиане, в небольшом методистском колледже Асбери, потом вернулся в Данвилл, родной город Уорда Леймона, близкого друга Линкольна, где два года, до того как началась война, преподавал в крошечной школе, состоявшей из одной комнаты. Теперь ему минуло двадцать четыре, а рядовой из их маленького наряда был еще на четыре года моложе. Вместе с другими солдатами их направили в Ричмонд, чтобы на развалинах разрушенных зданий с помощью лопат и голых рук откапывать уцелевшие после пожара правительственные документы.
Сейчас они работали на месте бывшего склада. Часть крыши и две стены здания чудом сохранились. Их день обычно начинался рано утром; сегодня в воздухе висел легкий туман, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь дыры в крыше, казались дымчато-серыми.
– Смотри, Сид, этот ящик почти совсем целый! – крикнул рядовой.
Вчера в этой части здания они нашли пачки недоставленных писем, большинство из которых хотя бы частично обгорело, но когда они открыли этот ящик, оказалось, что его содержимое огонь не затронул.
Поскольку в их задачу входило находить любую корреспонденцию, которую можно было бы отправить, они обрадовались, что их поиски наконец-то увенчались успехом. Однако их ждало разочарование.
– Смотри, – рядовой показал Сиду верхнее письмо в пачке, которую держал в руках, – адрес размыло. Наверное, ящик протек под дождем.
Капрал рассмотрел письмо. Действительно, под пятнами и потеками воды разобрать адрес было невозможно.
– И остальные такие же?
Рядовой просмотрел пачку:
– Все до единого.
– Ну, тогда, – с довольным видом сказал Сид, – придется их распечатать. Адрес может повторяться в начале письма.
Конечно, это был всего лишь предлог; просто он ужасно устал от скучной работы и хотел немного посидеть. Ему смертельно надоело рыться в отсыревших, пахнущих золой письмах, которыми уже провонял весь мундир.
Кроме того, возможность прочитать чужие письма будоражила его воображение. Он всегда любил «Отелло», «Ромео
Они уселись на упавшую потолочную балку и начали одно за другим вскрывать письма. Рядовой делал это чисто механически, оставаясь равнодушным к тому, что читал. Сид же очень быстро почувствовал отвращение. Вопреки его романтическим ожиданиям он видел только написанные – за редким исключением – безграмотным языком совершенно неинтересные послания о тоске по родному дому, вкусных обедах матушки или безупречном образе девушки, если письмо было обращено к ней. Минут через двадцать он опять заскучал. Но работа есть работа.
Прошел час, и вдруг он резко выпрямился:
– Постой-ка, здесь кое-что интересное! Подписано «Дж. Б. Дункан», это же один из наших офицеров. – Он показал рядовому сокращения, стоящие рядом с подписью. – Смотри: «бригадный генерал добровольческой армии Соединенных Штатов». Но пишет он кому-то, кого называет «дорогой майор Мэйн». Как думаешь, Чонси, это бунтовщик?
– Скорее всего, раз уж письмо здесь оказалось.
– Похоже, тут речь о какой-то женщине по имени Августа… О Боже, ты только послушай! «Она носит вашего ребенка и, хотя уже знала об этом в ваш последний приезд, ничего не сказала, не желая возлагать на вас моральное бремя…» – С пробудившимся энтузиазмом Сид воскликнул: – Это образованный человек! Пишет, как в книге!
– Да, и история ничего себе, – согласился Сид.
– «Беременность, – продолжил читать Сид, – протекала тяжело, если не сказать опасно, как и тогда, когда она была замужем за мистером Барклаем. Думаю, вы осведомлены о той печальной истории. Я очень боялся за ее самочувствие и ее безопасность на этой отдаленной ферме, откуда она так упрямо отказывалась уезжать, даже когда совсем рядом грохотали бои, поэтому сделал все, чтобы перевезти свою племянницу за Потомак и поселить в своем нынешнем вашингтонском доме. Там двадцать третьего декабря прошлого года она родила вам сына, крепкого младенца, которого назвала Чарльзом. Но с прискорбием вынужден вам сообщить, что…» – Сид грустно посмотрел на своего товарища.
– Что не так, Сид?
– «…роды, хоть и прошли благополучно, не обошлись без трагедии. Час спустя бедняжка Августа умерла. Она покинула этот мир с вашим именем на устах. Я знаю, что она любила вас больше жизни, потому что она говорила мне об этом». – Сид вытер нос. – Боже мой… – Он стал читать дальше: – «Я уже дважды писал вам, оплачивая услуги своего личного посыльного, чтобы послания были доставлены в Ричмонд. Теперь пишу в третий раз, потому что знаю – почтовая служба расстроена, а я хочу быть уверен в том, что хотя бы одно из моих писем дошло до вас. К сожалению, каждый раз приходится писать очень короткий адрес, но это все, что у меня есть». – Он глубоко вздохнул. – Дальше с красной строки. «Эта разрушительная война, возможно угодная Богу, но ставшая трагедией для его детей, очевидно, подходит к концу. Когда это случится, вы сможете забрать своего сына. Я буду заботиться о нем и обеспечу всем необходимым, пока вы не приедете или в том случае, если вы не появитесь, пока это будет возможно для старого холостяка, все еще состоящего на военной службе. Никакой враждебности я к вам не испытываю и молюсь, чтобы мое письмо нашло вас в полном здравии и вы смогли порадоваться хорошей части этих новостей. С уважением…» – Сид опустил на колени последний листок письма. – Вот и все. Дальше подпись.