Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
В пустой библиотеке он остановился возле письменного стола и стал смотреть на два предмета, которые неизменно находились на его полированной поверхности. Одним из них был осколок метеорита – звездное железо, так называли их в древности. Для Джорджа этот гость с небес всегда олицетворял собой невероятную власть железа. Оно могло как облегчить жизнь человеку, так и отнять ее, если сделать из него оружие. Рядом с метеоритом лежала веточка горного лавра, в изобилии росшего в долине. В семье Хазард лавр всегда был символом жизнестойкости, торжества надежды и добра, которые могли дать только любовь и поддержка семьи. Веточка
За его спиной открылась дверь.
– Я так и подумала, что ты здесь.
Констанция поцеловала его в щеку, и он почувствовал приятный запах шоколада. Ее рыжие волосы были заколоты шпильками, пухлое лицо сияло после умывания.
– Что не так, дорогой? – спросила она, вглядевшись в мужа.
– Не знаю. Просто чувствую себя ужасно несчастным. Сам не понимаю почему.
– Ну, какие-то причины я могу угадать. Твой брат едет на другой конец континента, и, возможно, тебе не дают покоя такие же чувства, в которых признались те двое мужчин из бара «Уилларда», когда сказали, что им так не хватает переживаний и ярких эмоций, испытанных на войне.
– Я бы сгорел от стыда, если бы затосковал по убийству людей.
– Не по убийству. По обостренному чувству жизни, как будто идешь по краю обрыва. Нет ничего постыдного в таком признании, если это правда. Тем более что все скоро пройдет.
Джордж кивнул, хотя и не поверил ей. Близкое к отчаянию чувство казалось слишком мощным.
– Через несколько недель дом совсем опустеет, – сказал он. – Уильям уедет в Йель, Патриция вернется в Бетлехем, в свою моравскую школу.
Она провела прохладной ладонью по его заросшей щеке:
– Родителям всегда грустно, когда дети покидают их впервые… Давай-ка мы с тобой немного прогуляемся, – добавила она, взяв его за руку. – Тебе станет легче.
Под жарким вечерним ветром они поднялись на холм за Бельведером. Слева внизу открывалась внушительная панорама завода Хазардов; доменные печи озаряли небо ярко-красным светом.
Неожиданно тропинка привела их прямо к тому месту, которого Констанция предпочла бы избежать, потому что оно символизировало отчаяние. Они оказались у большого кратера, оставшегося после падения метеорита весной шестьдесят первого года, перед самым началом войны.
Джордж наклонился над краем кратера:
– Ни травинки. Даже сорняки до сих пор не выросли. Неужели земля навсегда отравлена? – Он посмотрел на тропу, бежавшую выше по холму. – Наверное, Вирджилия шла именно здесь, когда украла все серебро из дому.
– Джордж, не надо вспоминать только плохое.
– А о чем хорошем я могу вспоминать? Орри мертв. Том Хасслер бродит по улицам с помутившимся рассудком и уже никогда не поправится. Мы не слишком старались предотвратить эту войну и теперь получили то, что заслужили. Все вокруг твердят, что дело Юга проиграно. Что ж, значит, и дело Америки тоже. И нашей семьи. И мое.
Заводские трубы выбрасывали искры в ночное небо. Констанция обняла мужа:
– Как бы мне хотелось развеять эти твои чувства! Не могу видеть, как ты страдаешь!
– Прости. Мне и самому стыдно, что я так распустился. Это не по-мужски. – Он едва слышно выругался, уткнулся лицом в теплую шею жены и пробормотал: – Но я ничего не могу с собой поделать.
Констанция молча молилась Богу, в которого искренне верила. Она просила
Они долго стояли обнявшись на пустом склоне холма рядом с мертвым кратером.
ТЕТРАДЬ МАДЛЕН
Август 1865-го. Она здесь – мисс Пруденс Чаффи из Огайо!
Ей двадцать три, она очень крепкая (родом из фермерской семьи) и без всякой жалости к себе называет себя некрасивой. Это правда. У нее круглое лицо и полноватая фигура. Но при всей внешней невзрачности от нее исходит какой-то чудесный свет. Что бы она ни говорила и что бы ни делала, во всем чувствуется удивительная преданность делу, как у тех редких и достойнейших людей, которые делают этот мир лучше, чем он был до их появления.
Ее отец наверняка был особенным человеком и не считал, как все остальные, что образование юных девушек никому не нужно и даже опасно, так как высшая математика чересчур утомительна для женского мозга, естественные науки слишком нескромны, а такие дисциплины, как география, представляют угрозу для догм Книги Бытия. Она и верит, и обладает хорошими знаниями, полученными в Западном женском колледже.
С собой мисс Чаффи привезла саквояж с одеждой, Библию, «Путешествие Пилигрима в Небесную страну» Джона Баньяна и с полдюжины синих книжечек Макгаффи [100] .
100
Иллюстрированные антологии детского чтения Уильяма Макгаффи получили огромную популярность с 1830 г., а в некоторых школах Огайо используются и в настоящее время.
В первый же вечер, когда мы сидели за скудным ужином, состоящим из горстки вареного риса, я постаралась честно предупредить ее о тех трудностях, с которыми нам придется столкнуться, и в первую очередь о недовольстве соседей, на что она мне ответила:
– Миссис Мэйн, я молилась как раз об этом. Ничто не собьет меня с пути. Я ведь одна из тех немногих счастливчиков, о которых святой Павел написал в своем Послании к римлянам: «Он, сверх надежды, поверил с надеждою». Я приехала сюда учить, и я буду учить.
Орри, мне кажется, я нашла человека, которому смогу по-настоящему доверять, и друга.
…Пруденс продолжает удивлять меня. Повела ее этим утром к будущему зданию школы, его уже строят на полпути к заброшенному поселку рабов. Линкольн, наш самый последний нанятый рабочий из бывших рабов, покрывал крышу кипарисовой дранкой, изготовленной вручную. Пруденс заявила, что это ее школа, а значит, она должна участвовать в работе, тут же завязала юбку узлом между ногами и полезла вверх по лестнице. Линкольн выглядел ошеломленным и смущенным, хотя быстро опомнился, когда она принялась заколачивать гвозди, как будто для этого родилась. Я потом спросила, откуда у нее такие навыки.