Север помнит
Шрифт:
Мальчик прав, это подло и бесчестно. Во время Колокольной битвы Коннингтон не взял в плен Роберта Баратеона, потому что не хотел губить ни в чем не повинных горожан. И к чему это привело – к бесчестью и изгнанию. Хоть это ему и не по душе, нужно, чтобы сердце стало таким же твердым, как и пальцы. Я и так уже превращаюсь в камень. Но умирающий стоит на ступень ближе к суду Семерых, и ему не хотелось воссоединиться в загробной жизни со своим серебряным принцем и сказать ему, что он возвел его сына на трон ценой превращения его в своего деда.
– Дорн, - язвительно произнес Эйегон. – Дорн и благоразумного принца
– Я понимаю ваши чувства, мой принц, но мы должны действовать с осторожностью…
– Ну да, - сказал Эйегон. – Шаг за шагом, дюйм за дюймом. Именно этого от нас хотят кукловоды. Если бы только знать, кто они. Но я не собираюсь ехать в Дорн.
– Не поедете? – Этого Коннингтон и боялся. – Мой принц, вы должны…
– Я поступлю так, как должно. Это мой трон. И я собираюсь завоевать его. Сейчас.
– Так вы…
– Да, - сказал Эйегон и улыбнулся. – Я дам Варису и моей кузине время на то, чтобы они привели в действие свой план, но не более того. Тогда мы пойдем на Королевскую Гавань, а за нами двинутся западные и речные лорды, пока их кровь горяча. А если моя тетушка наконец пошевелится и вернется с драконами, она обнаружит меня восседающим на Железном Троне. Те же, кто будет возражать, отведают, каково пламя на вкус. Как вам такая позиция для переговоров?
«Устрашающе», - подумал Джон Коннингтон. Он не мог объяснить, почему почувствовал слабую, еле уловимую тревогу. Вам стоило остаться, Варис. Тогда вы увидели бы, что мальчик – истинный Таргариен.
========== Санса ==========
– Это вы. – Ей следовало бы сказать еще что-нибудь, все равно что, но она вся оцепенела от изумления. Такого просто не могло быть, но вопреки всем случайностям, это правда. – Вы.
– Я, - согласился он с улыбкой, которая больше походила на гримасу. Все еще держа ее за руку, он втолкнул ее в гостиницу, потребовал у хозяина две комнаты и швырнул на прилавок четыре оленя. Потом он потащил ее наверх – со стороны это выглядело так, что Санса ожидала, что за ними ринется толпа потенциальных героев, вооруженных подсвечниками и ножами для нарезания мяса. Но наверху были лишь они двое, да стена, к которой он ее прижал.
Ее ноги оторвались от пола, а сердце бешено стучало. Она все еще была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Ее истинный рыцарь, который не был рыцарем, наконец чудесным образом появился, чтобы спасти ее. Однако его грубое обращение и ужас, который он наводил на окружающих, полностью развеяли те чары, которые Санса сама себе напридумывала. Она идеализировала Пса, думая о нем, как о своем защитнике, мечтала о поцелуе, полюбила воспоминание о нем. Она жаждала увидеть его вновь, хотела утихомирить бушующую в нем ярость. Но все это было в его отсутствие. А теперь перед ней стоял жесткий, грубый, ожесточенный, устрашающий, опасный человек. Санса хотела было отвести глаза, но вспомнила, как он всегда в таких случаях огрызался на нее. Поэтому она, трепеща, выдержала его взгляд, насколько ей это удалось. Раз я смогла справиться с сиром Шадриком, то и с этим справлюсь.
– Семь преисподних, девочка, - сказал Пес, нарушив наводящую жуть тишину. – Какого хрена ты здесь делаешь? Я повстречал двух Сынов Воина, они мне сказали, что тебя похитили,
– Меня действительно похитили. – Она не могла допустить, чтобы он снова назвал ее маленькой глупой болтливой девочкой. Не здесь, не сейчас. – М-меня увез межевой рыцарь, сир Шадрик.
Пес фыркнул.
– И что, за пару поцелуев он позволил тебе выпорхнуть из клетки?
– Нет! Я убила его! А теперь поставьте меня на пол. Хватит, вы пугаете меня. Почему вы все время такой злой?
Сандор Клиган вздрогнул. Впервые за все время он вгляделся в ее лицо и увидел, как сильно прижал ее к стене, какая она растрепанная и грязная. Он что-то неразборчиво пробормотал, а потом, не говоря ни слова, поставил ее на ноги.
– Б-благодарю. – Санса была готова заплакать. Боги отвечают на молитвы, только не так, как ты ожидаешь. Когда-то давным-давно Пес поклялся убить любого, кто обидит ее, пусть даже сбежав из преисподней Черноводной, вдрызг пьяный, держа нож у ее горла. Но он плакал, когда она пела ему гимн Матери, а потом поцеловал ее. Она сохранила его белый плащ, а в ночь свадьбы Лизы и Петира ей снилось, что он лег к ней в постель… он узнал, что ее похитили, и, видимо, поехал за ней… Не может быть, чтобы это было случайно. Ей так не хотелось, чтобы он ушел, иначе она останется совсем одна. Каким бы злобным псом ни выглядел Сандор Клиган, Санса никогда не верила, что он может навредить ей.
Они смотрели друг на друга в невыносимом молчании. Наконец Пес, словно пытаясь разрушить тишину, проворчал:
– И что за херню ты сотворила со своими волосами?
Санса едва удержалась, чтобы не ощупать свою стриженую голову.
– Я… я их обрезала, после того как… справилась с сиром Шадриком. – Ей было странно так просто говорить о том, что она убила человека. Санса не испытывала раскаяния, но это заставило ее задуматься.
– Ты правда его убила? – В голосе Пса прозвучали незнакомые нотки, нечто похожее на гордость, гнев, скорбь и вину одновременно. – Что ж, неплохо. Настало время пташке отрастить коготки. Надеюсь, ты и с Бесом управилась?
Санса потрясенно посмотрела на него и покачала головой.
– Нет, я… не видела моего… не видела Тириона с той ночи… с той ночи, когда я покинула Королевскую Гавань.
– Так ты теперь превратилась в воробушка? Или в волчицу?
– Нет, я… - Санса заколебалась, стоит ли рассказывать ему про Петира. Она не была уверена, что Пес хорошо примет то, что она скажет. – Я была в Орлином Гнезде, - уклончиво ответила она. – Пока сир Шадрик меня не похитил.
– В Гнезде? Ты была там, когда леди Лиза решила полетать? Адское пекло, если б я только знал… - И он резко осекся.
Он бы приехал за мной? Сансе пришло в голову, что ей не известно, кому он сейчас служит. Может быть, после своего бесславного бегства из Королевской Гавани он подался в наемники. Даже если и нет, они не могут вечно оставаться на этом постоялом дворе, и теперь ее судьба стала еще более неопределенной. Я могу попросить его, чтобы он проводил меня до Белой Гавани… но если он встретил Сыновей Воина, которые сообщили ему о ее похищении, значит, слухи об этом уже распространились, и одним богам известно, чьих ушей они достигнут. Нет для меня безопасного места.