Север помнит
Шрифт:
Ветер резко прекратился; дикари втолкнули Сансу в щель между скалами. Каменные стены были оплетены мерзлым лишайником, а расчищенная тропа вела к относительно защищенной от непогоды костровой яме. У огня на высохшем бревне сидел человек и жевал мясо какого-то неизвестного животного. Сансу подтащили к костру и швырнули лицом вниз перед вождем. От запаха жареного у нее заныло в желудке. Санса с трудом встала на четвереньки, сморщившись от боли; при падении она повредила запястье. Встретив взгляд мужчины, сидящего по другую сторону костра, - один глаз темный и блестящий, а вместо второго – выжженная глазница, - Санса вооружилась единственным доступным ей оружием - вежливостью.
– Лорд
Тот фыркнул, удивленный и столь церемонным обращением, и тем, что она назвала его по имени.
– Я тебя знаю?
– Она спрашивала о тебе, - доложил вождю один из налетчиков. – Мы решили, лучше сначала выяснить, что к чему, а уж потом с ней развлекаться. Ничего себе малышка. Надеюсь, ее щелка не отмерзла напрочь. Она что-то говорила о Полумуже.
Санса подумала, что, видимо, Обгорелые очень боятся своего вожака, к тому же Тириона здесь хорошо знают, раз ее привели сюда, а не изнасиловали на месте. Она надеялась, что до этого все-таки не дойдет.
– Нет, вы меня не знаете, - сказала она, - но я знаю вас. Мы вместе были в Королевской Гавани, но вы уехали оттуда, после того как геройски помогли спасти город от Станниса Баратеона. Это было до того… до того, как я вышла замуж за человека, которому вы служили.
Тиметт нахмурился, ничего не понимая.
– Какого хера? Бес женился на такой цыпочке? Ты что, одна из его шлюх?
– Нет, - ответила Санса, - я его леди-жена.
– Я слыхал, Полумуж женился на дочке Старка, - вставил один из Обгорелых. – Она отравила короля, а потом превратилась в крылатую волчицу и улетела.
Ах, если бы так.
– Это я и есть. Но я не улетела, и я не убивала короля. Лорд Петир Бейлиш увез меня сюда, в Долину.
Горцы обменялись мрачными взглядами; у них не было причин любить Мизинца, который за несколько месяцев усилил защиту Долины так, как не удалось Лизе Аррен за полдюжины лет. Но они определенно ей поверили. Один из дикарей схватился за нож.
– Мы больше не прислуживаем мелкому льву. Мы – свободный и могучий народ. Зачем нам слушать эту сучку? Давайте убьем ее и отправим ее голову Бейлишу. Такое послание он сразу поймет.
Среди горцев раздался одобрительный ропот, и даже уголки тонких губ Тиметта, казалось, приподнялись в одобрительной улыбке.
– Полумуж не с тобой? – спросил он Сансу.
– Н-нет.
– То есть, мы должны поверить, что ты и есть его жена, дочка Старка? От Беса нам уже нет никакой пользы. Мой брат прав. – Тиметт обвел взглядом своих людей и безучастно, словно речь шла о погоде, сказал: - Трахните ее. Убейте ее. В любом порядке, как сами захотите.
Вокруг раздался злорадный рев. Дикари, отпихивая друг друга, ринулись к ней, и у Сансы перехватило дыхание от ужаса. Все, что она видела сейчас, - это нож, который Тиметт оставил у костра, и его выжженная глазница. Обгорелые. Санса поняла, что ей нужно сделать.
Один из дикарей схватил ее за лодыжку, но Санса рванулась вперед. Она потянулась изо всех сил и, отчаянно вывернув руку, ухитрилась схватить нож Тиметта, но вместо того, чтобы использовать его против нападающих, закатала рукав, обнажив гладкую белую кожу.
– Обгорелые! – крикнула она. – Я клянусь! – И приложила раскаленное докрасна лезвие к тыльной стороне руки.
Сансе никогда в жизни не было так больно, даже во время многочисленных развлечений Джоффри. Она чувствовала, как огонь пожирает ее плоть, как шипит и обугливается кожа. Она думала о том, каково было Псу, когда его собственный брат сунул его лицом в раскаленные угли, - вот почему он оставил ее и уехал в Королевскую Гавань, чтобы отомстить. Кажется, теперь я его понимаю. У нее свело пальцы, и она не могла выпустить нож. Обожженная рука
Один из горцев почти с благоговейным ужасом выругался. Последовало краткое и бурное обсуждение, за которым Сансе не удалось проследить, а затем раздался резкий голос:
– Эй, девочка!
Санса с трудом приоткрыла глаза, стараясь не смотреть на руку.
– Да?
Тиметт сын Тиметта потрясенно смотрел на нее, по-видимому, не в силах подобрать слова. Она сделала все, чтобы в буквальном смысле стать Красной Рукой, и он, без сомнения, понял и оценил это. Остальные горцы, которые только что жаждали изнасиловать и расчленить ее, держались на почтительном расстоянии и тревожно переглядывались между собой, словно опасаясь гнева какого-то местного божества. Все молчали.
Наконец Тиметт заговорил:
– Леди львица, - промолвил он. – Чего ты хочешь?
Я не львица. Санса с трудом села.
– Я со своими спутниками возвращалась в Долину, - произнесла она, подавив позыв рвоты. – Мы… собирались свести счеты с лордом Бейлишем, и я… я надеялась на вашу защиту и помощь… что вы проведете нас через горы… к горной дороге и Воротам Луны. Чтобы освободить Долину… и вернуть ее законным хозяевам. – Пусть думают, что речь идет о них.
– Мы никогда не подбирались близко к Воротам Луны, - сказал Тиметт, снова нахмурившись. – Этот долбаный щенок все время преследует нас. Он еще ссыт мамкиным молоком, но все равно достает нас хуже некуда. Однажды мы его поймаем и скормим ему его собственные причиндалы.
Долбаный щенок. Что-то в его словах насторожило Сансу. Несмотря на все бахвальство и воинственность дикарей, организованной конной атакой можно запросто разогнать их, как тараканов.
– Кто? – торопливо выпалила она. – О ком вы говорите?
– Об этом сопляке Хардинге, - отрезал Тиметт. – Он, да еще один рыцарь-молокосос. Хотя тот, второй, редкий гаденыш. Похоже, вместо материнского молока сосал чистый яд. Харлан Хантер.
Гарри и сир Харлан? Сансу мутило от боли, мысли путались, но при упоминании о сире Харлане в ее душу закралось подозрение. Харлана Хантера все считали (или по крайней мере, сильно подозревали) причастным к смерти его отца, а возглавить атаку на дикарей – весьма героическое и опасное дело, которое как раз по вкусу такому юноше, как Гарри. Санса поняла, что в связи с ее исчезновением планы Мизинца на Долину круто изменились. Кто бы сомневался. Для Мизинца она была ключом ко всему – конечно, если он говорил ей правду, когда обещал, что она и Гарри будут править Долиной и Севером, а он удовольствуется лишь тем, что бескорыстно вернет дочери своей возлюбленной Кэт то, что принадлежит ей по праву. Но Бейлиш ни одного вздоха не сделает бескорыстно. И вот как раз удобный способ устранить единственного претендента, способного оспорить власть Мизинца в Долине, ведь лорды Хартии неусыпно следят за каждым его шагом. Чистые руки, Санса. Что бы ты ни делала, удостоверься, что твои руки будут чисты.
За исключением дымящихся пальцев, Санса вся похолодела. Гарри и так должен был случайно погибнуть. Как только мы вступим в брак… а потом лорд-протектор, который поддерживал его во всем, женится на его вдове и установит надежное правление, как в старые времена. Никто и слова поперек не скажет. Это будет правильно, прилично, разумно…
Санса вовсе не была в этом уверена, но она с близкого расстояния наблюдала за Мизинцем многие месяцы. Совершенно ясно, что он все это затеял не ради благородного самопожертвования из любви к Кейтилин.