Север помнит
Шрифт:
Время текло медленно, словно холодный сироп. Теон сидел неподвижно, стараясь дышать как можно тише. Наконец он услышал голоса. Сначала раздался голос Рамси; Теон отвернулся, и его вырвало в листья. Манс ответил, в его низком голосе слышалась угроза, а потом послышались звуки борьбы. В сером мглистом воздухе появилось слабое красное мерцание. У Теона перехватило дыхание. Убей его, Манс. Убей.
Он повернулся, чтобы лучше видеть, но мог разглядеть только две темные фигуры, колошматящие друг друга среди хрупких деревьев. Один лежал на земле, второй метнул нож… мужчины с проклятиями боролись в снегу… кажется, ни у одного из
– и наконец, тот, что был сверху, сделал то, о чем так умолял Теон.
Сердце Теона остановилось. Он узнал того, кто, запыхавшись, но ликуя, медленно поднялся на ноги рядом с распростертым телом своего противника. Слезай. Слезай, останови его… возьми меч, останови его… Но нервы, мышцы и сухожилия отказались служить Теону. Он лишь молча лежал на толстой ветке, задыхаясь от ужаса, и смотрел, как Рамси Болтон наклонился и поднял Светозарный.
Гори! Гори, ублюдок, гори! Рамси издал жуткий вой, эхом разнесшийся по богороще, но не выпустил меча, даже когда его рука задымилась и почернела. Раздалось шипение и клокотание, меч запылал, осветив всю богорощу неестественным светом; вокруг заплясали тени всех цветов и оттенков, но Рамси, стоящий в центре огненной бури, казался совершенно черным.
Наконец все закончилось. Рамси, хрипло дыша и безумно усмехаясь, встал на ноги, снял с трупа Манса ножны, а потом, бросив на него прощальный взгляд, повернулся и исчез среди деревьев. Теон смотрел, как он уходит, исчезает вместе с мечом. А вместе с мечом исчезает и все, что тот значил…
– Нет, - простонал Теон. Паралич наконец прошел; он наполовину соскользнул, наполовину рухнул на землю и подбежал к Мансу. Он опустился на колени рядом с королем одичалых, чтобы оказать посильную помощь, но одного взгляда на горло Манса, разрезанное от уха до уха, было достаточно, чтобы понять – ему уже ничто не поможет. Глаза Манса были открыты, пустой взгляд устремлен в небеса.
– Нет, - захныкал Теон. – О нет, нет, нет… - Он неловко вытер кровь и закрыл Мансу глаза, стараясь хоть чуть-чуть замаскировать ужасную смерть короля одичалых. Его с головой накрыла волна скорби; глаза защипало от слез, а руки задрожали. Рамси все отнял у меня. Теперь он совсем один, у него никого не осталось, и теперь ему остается только…
Нет. Не один.
У Теона Грейджоя закружилась голова. Он понимал, какая это жестокая шутка, но решил не отступать. Оставив Манса, он встал и поковылял к сердце-древу с лицом мальчика, чья предполагаемая смерть от его рук и стала началом конца. Он снова опустился перед деревом на колени, измученный и покорный.
– Старые боги, - взмолился он, неловко переплетя покалеченные пальцы, словно дитя, твердящее свою первую молитву. – Вы нужны Винтерфеллу. Он разрушен, его атакуют, ему…
Он замер, не зная, что сказать.
– Помогите ему, - наконец закончил он, всхлипывая. – Рамси забрал Светозарный. Бран, помоги мне. Прошу.
Он замолчал, и наступившая тишина была самой томительной в его жизни или полужизни. Теон уже начал думать, что боги так же глухи к его мольбам, как и к другим несчетным молитвам, которые люди веками возносят к ним, но тут ветви зашевелились, и в воздух черным облаком взмыли вороны, кружась и скрежеща у Теона над головой. Они выкрикивали одно-единственное слово. Ужасное, жуткое слово. Мертвецы. Мертвецы, мертвецы, мертвецы.
Слишком поздно останавливаться
И увидел их.
Казалось, им нет конца. Тяжело ступая, они выходили из-за деревьев гротескным полковым строем, одетые в сгнившие шкуры и рваную кожу, за некоторыми волочились замерзшие кишки; их лица были покрыты трупными пятнами, клочья волос вырваны с мясом, а глаза – как хрустальные звезды, голубые, словно давно исчезнувшее летнее небо. Упыри. Это слово с поразительной обыденностью всплыло в голове у Теона.
Бран, я не это имел в виду. С его губ сорвался полубезумный, судорожный смешок, достаточно громкий, чтобы напугать его. Рамси со Светозарным уже скрылся из виду, и в разрушенном замке не было никаких признаков жизни. Странно. Неужели Станнис бросил в бой всю свою армию и никого не осталось в живых? Неужели он тоже лежит где-то здесь и никогда уже не узнает, что меч, из-за которого он считал себя Азором Ахаи, который он считал посланным свыше подтверждением своих прав на престол, - всего лишь подделка? Неужели красная жрица знала обо всем с самого начала и просто выбрала…
Упыри уже дошли до ворот. Это заставило Теона отвлечься от раздумий. Он поспешно заковылял по скользкому проходу на стене, подстегиваемый воспоминанием об одной из сказок Старой Нэн. Тысячу лет назад, когда он был молод, ему нравилось по вечерам подкрадываться и слушать ее рассказы вместе с детьми. И ему было совсем не стыдно – ведь он был так юн и одинок. Те сказки вряд ли навевали приятные сны, но тогда ему было все равно. А теперь они воплотились в жизнь, и на этот раз проснуться не удастся.
Теон добрался до амбразуры прямо над воротами – точнее, до ее остатков. Здесь стена превращалась в запутанный лабиринт, среди покореженных балок еще тлел огонь; это и было нужно Теону. Он стащил с себя потрепанный плащ, швырнул его на угли и кое-как поджег, потом бросил его на обгорелые бревна, и внезапно прямо перед ним вспыхнул костер.
Теону захотелось остаться здесь, у огня, но он понимал, что это не поможет. Он привалился плечом к одному из камней, поддерживающих стену, и, дрожа от натуги, стал толкать его наружу. Он толкал, пока у него не зашлось сердце, пока горящие балки не рухнули со стены, оставляя за собой языки яркого пламени, такого же прекрасного, как пламя Светозарного.
Теон сильно обжег лицо и руки. Зачерпнув пригоршню снега и прижав его к щеке, он услышал, как бревна стукнулись о землю. Высунувшись из-за опасно накренившегося крепостного зубца, он увидел, как упыри разбегаются в разные стороны, спасаясь от жадного огня. Некоторые пылали в жуткой тишине, не издавая ни звука, - живые люди так не горят. Как бы ни было приятно это зрелище, Теон понимал, что это лишь капля в море. Вместо каждого павшего упыря появлялись трое новых. Их строй рассыпался; мертвецы окружили замок. Все ворота взорваны, так что они вот-вот пройдут внутрь.