Север помнит
Шрифт:
– Почему? – снова спросил он. – Почему Жойен умер?
– Ради тебя, принц зеленого леса, - раздался тихий голос позади него. – Он умер ради тебя.
Все они подпрыгнули на месте, особенно Ходор, который завопил «ХОДОР!» так громко, что мог бы пробудить и мертвого. Но Жойен не проснулся. Когда они обернулись, то увидели самого лорда Бриндена, стоящего рядом с ними. Его длинные белые волосы были распущены, пальцы больше похожи на корни, одна ветка все еще обвивалась вокруг его груди и почти вросла в тело. Сквозь прорехи в его черном одеянии виднелись листья.
Бран сглотнул. Трехглазый ворон
– Что… что вы хотите сказать? – нервно спросил он.
– Ради тебя, - повторил Бринден. Он сел на камень, и тут же из земли вылезли корни и обвились вокруг его ноги. – Лед и пламя, Брандон Старк. Одно против другого. Всегда должно быть равновесие. Жойен Рид должен был умереть, чтобы ты мог стать древовидцем, как и было предначертано. Сила, зрение, кровь – все, что было в нем, перешло в тебя. Во всех старых сказках так говорится. Только смертью можно заплатить за жизнь.
Мира издала приглушенный стон. Бран попытался обнять ее.
– Но Жойен был моим другом! – крикнул он. – Я не хотел отбирать его жизнь! Это нечестно!
Бринден горько усмехнулся.
– Честно? – повторил он. – Что ты знаешь об этом, летнее дитя?
– Я уже не дитя. Я почти взрослый мужчина.
– Ты в сотни раз моложе, чем самый юный из Детей Леса, Брандон Старк. Жойен знал, что его ждет, можешь быть уверен. Как ты думаешь, почему он пошел сюда?
– Но он… - Бран осекся. – Он никогда… не говорил нам.
– А должен был сказать?
Бран притих. Он не знал, что ответить. Я не просил Жойена умирать за меня. И тут он вспомнил клейкую пастилу, которая была так похожа на кровь, про которую Дети Леса сказали, что это всего лишь сок чардрева. Это была кровь. Кровь Жойена. Он день за днем поедал жизнь, вытекающую из его друга. От этой мысли его затошнило.
– Он хотел вернуться домой, - сказала Мира. – В Сероводье. Лорд Красный Ворон, если наша роль выполнена, я хочу уйти. Я хочу вернуть моего брата домой.
Трехглазый ворон посмотрел на нее, и казалось, в его взгляде проглянула жалость.
– Путь закрыт, Мира Рид. Заклятья рухнули. Тьма поднимается. Сюда идут мертвецы.
Бран застыл от ужаса.
– Где следопыт? Где Холодные Руки?
– Следопыт мертв, дитя.
– Он и раньше был мертв.
– Да, был, - согласился лорд Бринден со слабой, безрадостной улыбкой. – Он умер некоторое время назад. Но теперь он сделал дело, которое предназначили для него Дети Леса. Он нашел рог. Он нашел драконье стекло. Он спас тебя и твоего волка от Иных – благодаря ему Лето смог убежать на юг. Теперь дело за живыми.
– Кем он был? – спросил Бран. – Почему у него были черные руки?
– Ты задаешь все больше вопросов, летнее дитя.
– Он говорил, что когда-то служил в Ночном Дозоре.
– Да, служил. – Лорд Бринден пристально посмотрел на Брана. Наконец он сказал. – Идем. Есть вещи, которые тебе следует знать.
Бран был взволнован, но он не хотел оставлять Миру одну.
– Вы не можете просто сказать мне?
Его слова, казалось, позабавили древовидца.
– Брандон Старк, - сказал он, - Когда-нибудь настанет время и место для того, чтобы «просто сказать». Ты же
– Ходор, - неохотно сказал Бран. – Пойдем с лордом Бринденом.
– Ходор. – Огромный конюх вытер слезы волосатой ручищей, поднял Брана и медленно пошел за лордом Бринденом, который, казалось, не столько шел, сколько скользил. Бран перегнулся через плечо Ходора и увидел, что Мира сидит неподвижно, словно статуя, склонив голову над телом брата.
– Вы позволите им вернуться домой? – спросил он Трехглазого Ворона. – Когда война закончится.
Лорд Бринден не ответил. Он поднял тонкую руку и жестом велел Ходору опустить Брана в тугой узел извилистых корней. Ходор подчинился и ушел – как Брану показалось, с облегчением.
– Итак, - сказал лорд Бринден. Бран вспомнил, что Мира почему-то назвала его Красным Вороном. – Вспомни, как я учил тебя видеть то, что видели деревья. Думаю, ты можешь задать им свои вопросы.
Бран был озадачен.
– Что мне спросить?
Лорд Бринден загадочно улыбнулся.
– Все, что пожелаешь.
Брану это не очень помогло, но он хотел доказать, что понял задание. Поэтому он закрыл глаза, коснулся корней и…
…оказался внутри деревьев. Все было бесформенным и темным, он мог видеть сквозь шуршание кроваво-красных листьев лишь обрывки каких-то лиц и мест. Ему показалось, что он увидел своего лорда-отца и, может быть, леди-мать. И Винтерфелл, каким он был до взятия его Грейджоем, и детей, которых он видел раньше и которых не знал, и многих других. Лица в деревьях, дозорные на стенах. Но он не мог понять, что ему следует искать.
«Покажите мне то, о чем говорил лорд Бринден», - прошептал он, а деревья зашуршали от ветра. – «Покажите, что сделал следопыт. Покажите мне, что произошло».
Прошло еще мгновение, но вокруг была лишь тьма. Бран затаил дыхание. Он надеялся увидеть загадочного человека в черном плаще, который завез их так далеко на север на своем лосе. Он надеялся увидеть что-нибудь, связанное с рогом, о котором говорил лорд Бринден, и с драконьим стеклом. А может, он опять увидит снег, или что происходит снаружи холма. Или Лето, он очень хотел увидеть Лето. Но когда тьма рассеялась, перед ним показалась обширная богороща, которую Бран не узнавал. Роща находилась на маленьком острове посреди озера с водой зеленой и ясной, словно изумруд. Солнце слепило глаза сквозь белые ветви. На дальнем берегу стоял большой черный замок с пятью башнями, которые обвалились и покосились, но все равно это было одно из самых огромных зданий, созданных человеком. Харренхолл. Но почему же ему явился именно Харренхолл?
Все словно колебалось в слабой дымке, и Бран решил, что он видит прошлое. Смущенный, он попытался изгнать этот образ и найти что-нибудь более полезное, но видение не исчезло. Вдруг он заметил красивую молодую девушку четырнадцати или пятнадцати лет, которая прогуливалась среди деревьев. У нее были длинные темные волосы и серые глаза, на ней было белое платье, а в волосах – голубые розы. «Я знаю ее», - подумал он, - «Но откуда?»
Девушка вышла на поляну и села у самого большого дерева. Она что-то говорила, но Бран не мог разобрать слова. Он смотрел на нее сзади и немного справа, и именно поэтому раньше нее увидел еще одного человека.