Северная Аврора
Шрифт:
– Какие отряды находятся в районе Усть-Ваги? Большинство иностранных отрядов, находившихся в этом районе, по сообщению Питмэна, состояло из американцев.
– Но есть и англичане...
Он назвал номера батальонов и подтвердил данные предыдущей разведки, рассказав, что на правом берегу Двины, у селения Ростовского, кроме белых частей, находятся еще и шотландцы.
– Очень сильный отряд... С полевыми орудиями!
Когда допрос кончился, пленного увели на комендантский пароход. Ночью его отвезли в Котлас. А из Котласа всех пленных иностранцев отправляли в Москву.
И комиссар и Воробьев были довольны результатами разведки. Воробьев даже сказал комиссару:
– У этого твоего Сергунько, Павел Игнатьевич, прямо собачий нюх... Ей-богу! Взял, кого надо!
В
– Увезли пленного?
– спросил Павлин у военкома. Фролов усмехнулся:
– Увезли... Под конец снова чуть не расплакался... Боялся, что его расстреляют на месте.
– А я бы и расстрелял, если бы не приказ из Москвы, - с усмешкой сказал Павлин.
– Патентованная гадина!
Наступила пауза.
– А как Тихон?
– спросил Павлин.
– Так и не нашелся?
– Пока нет, - ответил Фролов.
– Латкин с разведчиками пошли к Шидровке. Может быть, что-нибудь узнают.
Павлин бросил полотенце на койку.
– Что это ты всюду Латкина суешь? Кто его знает, вдруг из него в самом деле ученый выйдет? Неужели нельзя держать его при штабе?
– Нельзя... Он категорически отказался.
– А Сергунько тоже с ними?
– Нет. Сергунько принимает роту. В дверь постучали.
– Войдите, - крикнул Павлин.
В каюту вошел вестовой Соколов. Он привез с левого берега телеграммы и местные газеты, в сокращенном виде излагавшие сообщение о заговоре представителя английского правительства Локкарта. В центральных газетах это сообщение появилось 3 сентября. Вот что в нем говорилось:
"ВЧК по борьбе с контрреволюцией уже некоторое время тому назад установила попытки; английского дипломатического представителя в России войти в связь с некоторыми частями войск Советской Республики для организации мятежа и захвата Совета Народных Комиссаров. Установленным наблюдением выяснено, что прибывшему в начале августа из Петрограда в Москву с рекомендацией к начальнику британской миссии в Москве Локкарту, агенту Шнедхену, удалось устроить свидание Локкарта с командиром одной из войсковых частей, на которую английские власти возлагали свои надежды. Первое свидание состоялось с Локкартом на частной квартире по Басманной улице. Второе, с его агентом Сиднеем Рейли, - на Цветном бульваре. (Даты и адреса указывались точно.) На этих свиданиях были обсуждены вопросы о возможности в десятых числах сентября организовать, в Москве восстание против Советской власти в связи с присутствием англичан на Севере. Говорилось о направлении в Вологду войсковых частей, которые могли бы изменническим путем передать Вологду англичанам. Предполагалось занять Государственный банк, Центральную телефонную станцию и телеграф и ввести военную диктатуру с запрещением под страхом смертной казни каких бы то ни было собраний впредь до прибытия английских военных властей. Руки шпионов дотягивались и до Петрограда для установления связи с находящейся там английской руководящей военной группой и с группирующимися вокруг нее русскими белогвардейцами. На петроградском совещании обсуждался вопрос о связи с Нижним Новгородом и Тамбовом. Одновременно с этим происходили совещания у дипломатических представителей различных "союзных" держав относительно Мероприятий, которые могли бы обострить внутреннее положение России и ослабить тем самым борьбу Советской власти с ее противниками и, в частности, с англо-французам. Руководители заговора намеревались обострить продовольственные затруднения, вызвать голод в Петрограде и в Москве. Разрабатывались планы взрыва мостов и полотна железных дорог в целях задержания подвоза продовольствия, а также поджогов и взрывов продовольственных складов. Заговорщики действовал всевозможными методами, создав широко разбросанную конспиративную сеть по всей России, пользуясь подложными документами и тратя на подкупы громадные суммы денег. Вся эта работа проходила под защитой и руководством, английских дипломатических представителей. Были подробно разработаны планы организации власти
Прочитав газету, Павлин молча положил ее на стол. Фролов тоже молчал. Лицо его было бледно, лоб наморщился.
– Убийца пойман с поличным, - сказал Фролов.
– Теперь ясно, что покушение на Ильича - тоже их дело...
– Народ собрать?
– спросил Соколов. Он стоял возле двери, не снимая с головы бескозырки.
– Собирай, - приказал комиссар, выходя из каюты. Только что полученные известия сразу распространились по Чамовской.
Бойцы, командиры, комиссары, матросы, речники заполнили верхнюю палубу. Возле рубки появились командир бригады и военком. Фролов начал читать сообщение. Люди стояли, плотно придвинувшись друг к другу. Царила такая тишина, что слышно было, как шуршит газета в руках у комиссара.
Кончив чтение, Фролов сказал:
– Товарищи!.. События, происходящие у нас, на Северной Двине, сплетаются с тем, что делается сейчас на Волге, в Москве, в Сибири всюду... Всюду, где против нас идет капитал. Сегодняшнее сообщение является могучим ударом по врагу. Это победа, товарищи! Победа ВЧК! Победа народа. Завтра мы должны нанести врагу еще один сокрушительный удар. Всем командирам,, присутствующим здесь, предлагаю немедленно разойтись по своим частям и подробно рассказать бойцам о случившемся. Завтра враг должен быть уничтожен. Это будет наш ответ на происки международного капитала. Все. В части, товарищи!
После того как митинг кончился, Павлин отослал неотлучно находившегося при нем Соколова и решил пройтись по берегу. Ему хотелось послушать, о чем люди говорят перед завтрашним боем, и самому побеседовать с ними.
Над Двиной опять стелился туман. Павлин вышел на размокший после дождя, покрытый грязью тракт. Лошади еле тащили повозки по наполненным водой ухабам и выбоинам. По обочинам, с трудом вытаскивая ноги из грязи, шли бойцы. Узнавая командира бригады, они давали ему дорогу.
На болотистой лужайке стояла группа бойцов. Одни из них прятались за деревьями от ветра, другие разжигали в ельнике костер.
Павлин направился к этим бойцам.
– Греетесь, ребята?
– спросил он.
– Греемся, - ответили бойцы.
– Пожалуйте к нам, товарищ Павлин, к огоньку поближе...
Разбросав немного хворост, один из бойцов сунул в него зажженную бересту. Ее мгновенно скрутило, огненные язычки побежали по ней, костер затрещал, отовсюду поползло пламя, и охваченная им сырая хвоя густо задымила.
Вдруг, в ельнике затрещали ветки и послышались чьи-то шаги.
Люди насторожились. Из-за елок вышел и шагнул к огню командир роты Бородин с забинтованной головой. В подоле рубахи он притащил печеной картошки и вывалил ее на колени одному из бойцов.
– Кушайте, ребята, - громко сказал он.
– Тепленькая. Подкрепляйтесь. Завтра в бой идти.
Осмотревшись, он увидел командира бригады и поздоровался с ним.
– Что с тобой, друг?
– спросил Павлин, показывая на его забинтованную голову.
Бородин улыбнулся:
– Сегодня ночью ящики с патронами выгружали. Неаккуратность произошла... Ящик скатился.
– Что ж ты на госпитальное не пошел?
– Успеется, товарищ комбриг. Сейчас не до госпитального. Гнать надо эту сволочь, сами знаете. Уму непостижимо, что делают. Я сейчас на такую картину нарвался, вспомнить страшно.
И Бородин рассказал Павлину, что за перелеском он повстречал разведчиков, которые тащили на носилках старика с выколотыми глазами. Старик попал в неприятельскую контрразведку... Там его и обработали...
– Да так обработали, товарищ комбриг, - Бородин невольно поежился, вчуже страшно...
– Насмерть, что ли?
– спросил Павлин, сразу подумав о Нестерове.
– Жив пока что, - ответил ротный.
– Старик! А кто такой, не знаю...
Но Павлин, уже не слушая Бородина, побежал по болоту.