Северный крест. Миллер
Шрифт:
Часть офицеров после произошедшего приняла решение вообще никогда не брать в руки оружия и обратиться к делам сугубо мирным.
Многие решили отправиться из Норвегии дальше — во Францию, в Германию, в Великобританию, осесть там, — для них надо было добывать визы, что тоже оказалось делом очень непростым.
Бывали у Миллера и неприятные моменты. Будучи человеком добрым, он допускал мысль, что те, кто тоскует по России и желает вернуться назад на родину, ставшею, советской, могут это сделать... Имеют право. Миллер даже написал письмо влиятельнейшему Сазонову [26] , бывшему министру иностранных дел России, с просьбой посодействовать этому. Удивлённый Сазонов прислал отрицательный ответ — подобное совершенно недопустимо, считал он, ведь человек, вернувшийся в Россию, будет
26
Сазонов Сергей Дмитриевич (1860-1927) — дворянин, дипломат; в 1910-1916 гг. — министр иностранных дел в царском правительстве. В 1914-1916 гг. вёл переговоры с Великобританией и Францией о сотрудничестве в ходе 1-й мировой войны. В 1918-1920 гг. член правительств А.В. Колчака и А.И. Деникина, их представитель на Парижской мирной конференции. Умер в эмиграции, в Ницце.
В результате два десятка солдат отбыли в Россию.
Офицеры устроили Миллеру настоящую обструкцию.
Во время заседания комитета они один за другим вставали с места и безжалостно, не выбирая выражений, хлестали резкими словами генерала.
— Кто дал вам право посылать отсюда русских беженцев к большевикам? Ведь вы же знаете, что в Совдепии их ждёт одно из двух — либо расстрел, либо голодная смерть в тюрьме!
Миллер не знал, чем ответить на эти обвинения. Он лишь сжимал кулаки, вскакивал с кресла и нервно, с силой давя каблуками сапог ковёр, ходил по кабинету.
В конце концов большинство из тех, кто находился с Миллером в Норвегии, получив визы, отправились в те страны, в которые эти люди хотели выехать. К Врангелю направились лишь тридцать шесть человек (из Финляндии, для сравнения, — шестьсот девять). Летом двадцать первого года Комитет по делам беженцев был расформирован — кончились деньги, существовать было не на что, и Миллер издал соответствующий приказ.
Сам он к тому времени уже год как находился в Париже, являясь представителем генерала Врангеля во Франции. Официально же его должность называлась так: главноуполномоченный по военным и морским делам Главнокомандующего Русской армией.
Именно Миллер изыскал деньги для того, чтобы разбитые войска Врангеля могли покинуть Крым.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Париже Миллер много работал — поднимался ранним утром, когда влажный серенький рассвет ещё только занимался, окрашивал коньки крыш и трубы в жидкий, слабо поблескивающий лаком колер; над домами вспухали дымы, и начинало вкусно пахнуть горелым углём и свежим хлебом. Генерал делал зарядку и усаживался за письменный стол.
В среде русской эмиграции в Париже он обрёл славу ловкого дипломата, который мог провести любые переговоры — по любому поводу, начиная с покупки нефти в Чили для нужд белогвардейских юнкеров, обучающихся в Аргентине и Болгарии, и кончая организацией знахарских курсов для медбратьев в Македонии и поставками вяленого бычьего мяса русским беженцам в Ливан. Миллер разбирался во всём. Он мог уговорить любого представителя власти, чтобы тот, как принято выражаться, наступил на горло собственной песне и совершил какой-нибудь непопулярный шаг, — генералу и это удавалось. Он мог уладить любой конфликт.
Летом двадцать первого года в Париж прибыл генерал от кавалерии Шатилов Павел Николаевич [27] , непосредственный шеф Миллера, — начальник штаба врангелевской армии. Нужно было добиться от французских властей — а это мог решить только маршал Фош [28] , — чтобы эти власти не препятствовали консолидации, объединению раздробленных белогвардейских частей на территориях, подведомственных Франции.
Шатилов — угрюмый, с нахмуренными бровями, из-под которых пытливо поглядывали выгоревшие, почти бесцветные глаза, — в Париже чувствовал
27
Шатилов Павел Николаевич (1881-1962) — генерал-лейтенант, участник русско-японской войны, командир Черноморского казачьего полка. В Добровольческой армии с 1918 г., был начальником штаба Кавказской армии, а с конца 1919 г. — начальник штаба Добровольческой армии; в 1920 г. — помощник Главкома (Врангеля); в 1920-1922 гг. — начальник штаба Русской армии. В 1924-1934 гг. — начальник 1-го отдела РОВС во Франции. После похищения генерала Миллера Шатилов отошёл от активной деятельности, написал воспоминания, право на опубликование которых должно наступить в начале XXI в. Умер во Франции.
28
Фош Фердинанд (1851-1929) — маршал Франции (1918 г.), в 1-ю мировую войну командовал армией, группой армий. В 1917-1918 гг. — начальник Генштаба, с апреля 1918 г. — верховный главнокомандующий союзными войсками Антанты.
29
Вейган (Weygand) Максим (1867-1965) — французский армейский генерал. В 1-ю мировую войну начальник штаба верховного главнокомандующего (с 1918 г.). Во 2-ю мировую войну — главнокомандующий французскими вооружёнными силами (с мая 1940 г.), в июле-сентябре — министр национальной обороны правительства Виши.
Вечера Миллер старался проводить в кругу семьи — в основном с Натальей Николаевной. Сын их Коля, общительный, со звонким смехом юноша, ставший самостоятельным, старался жить обособленно, в любую удобную минуту — ускользнуть из-под опеки родителей. Время супругам приходилось проводить за шарлоткой — вкусным яблочным пирогом — и чаем по-английски — с молоком. Иногда они играли в карты — в безобидного русского «дурака», а ещё Миллер выкраивал примерно полтора часа для того, чтобы посидеть над различными собственными бумагами.
Наталья Николаевна постарела, чуть подурнела, она старалась регулярно бывать у массажисток и поддерживать себя в форме — удавалось это ей, к сожалению, не всегда — эмиграция и годы брали своё. Миллер, с грустью глядя на увядающее лицо своей жены, вспоминал времена, когда молодость они считали вечной. Как глупы они были тогда...
Он подходил к жене, подносил к своим губам её пальцы:
— Тата, Тата... Моя Таточка.
Что-то нежное, расслабленное возникало в нём, рождало внутри тепло, он вновь целовал пальцы жены и произносил шёпотом:
— Ах, Тата, Тата, как много всего осталось позади.
— Дай нам Бог, Эжен, пережить то, что ждёт нас впереди.
Иногда их разговоры принимали философский характер. Так и в этот раз.
— Знаешь, порой мне очень хочется перемотать время, как катушку, назад, — сказал как-то Миллер Наталье Николаевне, — прожить всё снова и избежать тех ошибок, которые мы сделали.
— Говорят, перед началом Великой войны [30] в небе над Россией появились красные кресты. Небо предупреждало людей, просило не начинать войну, не заниматься убийствами...
30
В печати той поры Первую мировую войну называли Великой.
— Красные — значит огненные, дьявольские...
— Да.
Миллер вздохнул.
— Если бы мы не допустили двух-трёх крупных ошибок, ставших поворотными, жизнь у нас сейчас была бы другой.
Подоспело время ужина. Прислугу Наталья Николаевна отпустила в церковь. Тихая, болезненного вида женщина, которая вела их хозяйство, собралась исповедаться у батюшки и причаститься, поэтому Наталья Николаевна распоряжалась сама. Она поставила на стол глубокую хрустальную кюветку, накрытую крышечкой.