Сейф дьявола

Глюкселиг Йозеф

— А что, если у его приятеля в Линце родственники? Они пошли к ним в гости, задержались и опоздали к автобусу.

— Знаете, мне эта мысль тоже приходила в голову. Хотя, может, я за нее просто ухватился, как утопающий за соломинку. Но в принципе этот вариант возможен.

— А могло быть еще проще: заблудились в городе, где более двухсот тысяч жителей.

В это время в ресторан зашел Герберт Пешл и направился к их столику. Он поздоровался и, извинившись, обратился к Петру Чернику:

— Мы тут с ребятами приготовили для молодого Кобеса

небольшую посылочку. Вы не возьметесь ее передать вместе с письмом?

— С удовольствием, пан Пешл.

— И еще скажите ему, пожалуйста, что мы всей бригадой в следующее воскресенье приедем его навестить.

— Обязательно передам все, что вы мне сказали.

— Большое спасибо! До свидания! И помните, двери моего дома для вас всегда открыты.

Когда бригадир ушел, Черник рассказал подполковнику о его любви к родной Шумаве, ее людях, истории и традициях. Потом они расплатились и поехали из Карловиче дальше. Ни Черник, ни Гумл не прощались с этим шумавским городком. Оба были уверены, что скоро вернутся сюда.

В «Москвиче», который вез их в Прагу, о сыне Гумла они больше не говорили — таково, видимо, было желание подполковника. К радости Черника, он первым заговорил о находке на Шумаве:

— Вы, товарищ Черник, давно занимаетесь тайнами Шумавы?

— Да, очень давно, и с большим удовольствием. Меня не покидает мысль написать об этом книгу. Но до сих пор не хватало самого главного — обнаружения одного из фашистских тайников, хотя о их существовании на Шумаве было высказано много предположений. Есть документ, но отсутствовали доказательства, что директива Франка была претворена в жизнь.

— Согласно этой директиве на Шумаве должны были быть спрятаны ценности и архивные материалы?

— Правильно. Хотя первоначально предусматривались и другие мероприятия. Однако по мере продвижения линии фронта к западу Шумава в планах нацистов начинала играть все более значительную роль.

— Это я знаю. Но не мог представить, что на Шумаве существовали концлагеря задолго до того, как нацисты начали планировать создание «Альпийской крепости» и «Богемской крепости», что уже в то время в этих лагерях содержались специалисты инженерных войск…

— Насколько мне известно, эти специалисты были только в одном месте — в лагере у истока Влтавы. В других концлагерях пленные занимались добычей древесины. Мнения насчет времени возникновения концлагеря в верховьях Влтавы различны. И вот почему. Если взять за основу рассуждений надписи на воротах, то получается, что пленные там были уже в сорок третьем году. Это достоверный факт. Но в то время там содержались пленные, которые занимались лесоразработками. Вот их, по всей видимости, и сменили специалисты инженерных войск. Произошло это осенью сорок четвертого, то есть после так называемой страсбургской конференции. Слышали о такой?

— Первое сборище фашистских главарей по вопросу о создании четвертого рейха?

— Вот именно. Наше открытие может помочь разгадать тайны концлагеря в верховьях Влтавы.

Наверное, этот тайник строили военнопленные, находившиеся в районе Квильды?

— Не думаю. Более вероятно предположить, что специалисты лишь проектировали подземные тайники, а не строили их. Кроме того, этот тайник слишком удален от верховьев Влтавы. Логичнее было бы строить его руками пленных, содержавшихся в ближайших лагерях.

— Но вы согласны с тем, что этот тайник могли проектировать военнопленные из лагеря в верховьях Влтавы?

— Весьма возможно. Но все-таки это пока только предположение.

— Открытый тайник — это уже не предположение, а реальность. И может быть, после детального изучения окажется, что он один из целой сети тайников и укрытий.

— Я считаю, что этот тайник первоначально строился как командный пункт то ли для фашистских ВВС, то ли для «Богемской крепости». А ящики нацисты туда затащили только после того, как стало ясно, что бункер не будет использоваться как командный пункт. Судя по тому, как там размещены мины, можно сделать вывод, что ставили их нацистские специалисты-пиротехники несколько недель спустя после разгрома фашизма. По всей видимости, он укрывались там вместе с гестаповцами и занимались минированием бункера.

— Вы думаете, фашисты не заботились о сохранности документов?

— Мы это узнаем, когда изучим содержание ящиков. Если судить по надписям на них, то это часть архива клатовского гестапо и там должно быть много обличительных материалов, которые фашисты хотели бы запрятать понадежнее. В любом случае это интересная находка.

— Вот видите, а вы не хотели пускать меня на место разминирования! Главный никогда бы мне не простил, если бы я там не побывал.

— Главный вам, может, ничего бы и не сказал, а вот вы сами вряд ли простили бы себя. Думаете, эта находка поможет вам закончить книгу о тайнах Шумавы?

— По крайней мере, у меня будет возможность написать еще одну главу этой книги, причем с вашей помощью…

— Да бросьте вы! Главная заслуга принадлежит тем, кто обнаружил тайник, — лесорубам и поручику Рихтермоцу с саперами.

— А подполковник Гумл, по обыкновению, хочет остаться в тени? Не обижайтесь, пожалуйста, но в таких случаях скромность не уместна, ведь заминированный вход в подземелье открыли именно вы. Я слышал, как вы наотрез отказывались от чьей-либо помощи. Интересно почему?

— Но это же ясно! Случись что, лучше, чтоб рядом было поменьше людей.

— Вам было страшно?

— И вы о том же?! Ну конечно, черт возьми, мне было страшно! Возле самого подземелья — нет, но перед этим я всю ночь не мог глаз сомкнуть, И все время думал об Иване. Было тревожно и из-за тайника, и из-за сына. Мне даже казалось, что одно с другим связано. Я боялся, что если не разминирую вход, то Иван не вернется. Одолевали мысли о жене. Я понимал: если со мной и с сыном что-нибудь случится, она останется одна-одинешенька. Эти мысли, конечно, действовали на нервы.