Сгинувшее Время. Возрождение Жизни
Шрифт:
–– А я не собираюсь отдавать свою дочь в лапы Шонатту, – уже куда жестче заговорил Стемгал и, протянув ей чашку с чаем, уселся обратно. – Ты же знаешь, какие слухи о нем ходят. С таким же успехом я мог бы выдать дочь замуж за одержимого.
– Так откажись от этого брака. – Рэн закинула ногу на ногу, свесила свободную руку с подлокотника, чтобы ее ладонь не видел Стемгал, и легонько шевельнула пальцами, заставив пламя разгореться ярче.
Наместник сначала удивленно вскинул брови, когда огонь ни с того ни с сего резко взметнулся в дымоход, а потом перевел на Рэн яростный и одновременно полный безнадежности взгляд.
– И дать повод Пустоте усомниться в моей верности, подставить тем самым
– Сам же говорил, что за ней присматривает этот твой друг. Как его? Утрилх.
О Верховном жреце Пустоты Стемгал рассказывал немного, в основном повторял, что они росли вместе, и тот человек неплохой, хоть и отличается излишней суровостью. Зато Тория описала Утрилха во всех подробностях. В итоге жрец представлялся Рэн бесчувственной, беспринципной мразью, со слов принцессы, и человеком жестким, но справедливым и мудрым, со слов Стемгала.
– Он не спасет Рхону от смерти, если Пустота решит преподать мне урок послушания. – Наместник потер глаза большим и средним пальцами, покачав головой.
– Стемгал… – Рэн искренне сочувствовала ему, но ей тоже было что терять.
– К черту, Луна! – Неожиданно он вскочил, выронив чашку, которая разбилась вдребезги о каменный пол. – Я прошу тебя о помощи не как друга, я молю тебя, как верующий молит Богиню. – Стемгал рухнул перед Рэн на колени. – Мне не нужна Заклинательница, мне нужна Смерть. Я столько месяцев храню твой секрет, делая вид, что ни о чем не догадываюсь, не делюсь предположениями даже с самыми близкими. Неужели я все еще не заслужил твоего доверия и не могу рассчитывать на помощь? Пожалуйста, Луна. Я хочу убить Шонатта и всех его приближенных, дабы спасти дочь. Хочу обставить все как несчастный случай. Хочу, чтобы все верили, будто их разодрали в клочья одержимые. Но без повелительницы загробного мира мне с мертвыми ни за что не совладать. Умоляю, помоги мне, Луна.
Рэн не выглядела удивленной, разве что немного сбитой с толку такой несвойственной для Стемгала горячностью. Он не раз тонко намекал, что знает правду, но никогда не позволял себе говорить об этом так открыто. Рэнлу его умение не совать нос в чужие дела более чем устраивало. Однако это вовсе не значило, что она потеряла бдительность, наоборот, ждала, что рано или поздно правда выплывет наружу, и тогда ей придется сделать то, чему противилось все ее существо, – убить друга, чтобы защитить Дариза, Логана и Торию.
– Как и когда ты узнал наверняка? – Рэнла готова была схватиться за кинжал, припрятанный за голенищем сапога, в любой момент, и это не укрылось от внимательного взгляда наместника.
Он медленно снял с пояса свое оружие, отшвырнул в сторону и вскинул раскрытые ладони, по-прежнему стоя на коленях.
– Я сотню раз повторял, что не враг тебе, Луна, или как там тебя зовут на самом деле. Я мог уже давно отослать гонца к Утрилху и Пустоте, рассказать, кого приютил под своей крышей. Но не сделал этого. Увидев, во что превратился Скрытый мир с приходом к власти Пустоты и моих соплеменников, я понял: мы все обречены на погибель в страшных мучениях. Мертвые уже сократили численность населения вдвое, а то и больше. Выжившие долго не протянут. Я следил за тобой много недель, Луна. Интуиция подсказывала, что с тобой все не так просто. Но какое-то время я не мог понять, в чем дело. Не знаю, что конкретно ты делаешь на чердаке, но уверен: нечисть затихает в полнолуние по твоей воле. А еще… – Стемгал потер вспотевшие от волнения ладони о бедра, страшась встретиться с Рэн взглядом, ссутулился и опустил голову, отчего кончик длинной, с проседью бороды коснулся пола. – Еще я… видел, как ты обращаешься черной драконицей. И если до этого я никак не мог взять в толк,
Рэнла закусила нижнюю губу и тяжело вздохнула, постукивая ногтями по боку чашки. Логан был прав – им не стоило обращаться в драконов даже вдали от поселений. Но Смерть все надеялась, что сможет снова летать. Да и ящеры рвались наружу. Рэн казалось, они всегда были предельно осторожны. Логан впадет в бешенство, когда обо всем узнает.
Смерть поставила чашку на стол и подалась вперед, уперевшись локтями в бедра.
– Посмотри мне в глаза, Стемгал.
Наместник повиновался. Ему с трудом удалось заставить себя остаться на месте, когда радужка Рэнлы вспыхнула желтым, а тени на стенах зала ожили и беспорядочно заметались. Жар от камина жег спину, на лбу выступил пот. Ему чудилось, словно Смерть всматривалась в его лицо целую вечность. Они молчали так долго, что когда она заговорила, Стемгал вздрогнул.
– Рэнла. – Смерть протянула ему руку, и он поспешил крепко ее пожать, пока не осознавая в полной мере, что касается Божества. – Мое настоящее имя Рэнла Лотт. Я и правда Смерть, последняя из Богов. И я помогу тебе Стемгал Угрюмый. Но если ты приведешь меня в ловушку, клянусь, мой Привратник, которого ты знаешь как Лаина, призовет в Плерфаст всю нечисть с округи и в первую очередь натравит их на твою семью.
– Я не для того покрывал вас, чтобы в итоге предать. – Лицо наместника просияло после ее слов о помощи.
– Что ж, время покажет.
Рэн встала и покинула зал, а следом замерли тени; теперь подрагивали лишь отблески огня на стенах.
Никогда и ничего Рэн не ждала так, как начала этих поганых боев. Ее тошнило от Елкэша и того, как тут обращаются с рабами. Конечно, драконов нынче не жаловали нигде, но жестокость рабовладельцев в этом городе перешла все мыслимые границы.
У Рэн со Стемгалом был план, как разом избавиться и от Шонатта, и от построенной им арены. Правда, план этот доверия не внушал: целиком и полностью он основывался на силе Рэнлы. Если Смерть ослабнет раньше, чем дело будет сделано, погибнут не только Шонатт и его прихвостни, но и сотни невинных жителей Елкэша. Хотя их невинность вызывала у Рэн большие сомнения. Местные с таким остервенением следили за боями и кричали «убей», что желание прикончить их вместе с Шонаттом делалось почти непреодолимым.
Стемгал и Рэн замыслили дождаться последнего боя, где должен был сражаться какой-то особенный раб – любимец Шонатта и зрителей, и, когда все будут поглощены происходящим на арене, выпустить одержимых. Их Шонатт держал на уровень ниже рабов-бойцов, и за ними, естественно, всегда присматривал Падальщик. Именно он и освободит нечисть по приказу Смерти. Одержимых под ареной было не так уж и много – всего двенадцать. Особо свирепых среди них не водилось, так как справиться с такими не могли даже Падальщики. Соответственно, Рэн надеялась, что ее силы хватит, дабы удержать монстров и заставить нападать только на Шонатта и его людей. Падальщикам, прибывшим с высокопоставленными гостями в Елкэш, было велено не вмешиваться и не сметь усмирять одержимых без приказа Рэнлы.
Стемгал, которому все это пришло в голову, искренне надеялся, что прочие зрители не доставят хлопот и просто убегут из амфитеатра, напуганные появлением одержимых.
До начала боев все шло неплохо. Шонатт радушно принял Стемгала и его свиту, проявил интерес к Исле и старался всеми силами произвести благоприятное впечатление на посланника самой Императрицы, осознавая, что тот наведался в Елкэш с полусотней своих лучших воинов не просто так. Бросать открытый вызов Пустоте Шонатт пока не рискнул бы.