Сгусток Отроков
Шрифт:
— Так, ясно. И тут возвращаемся к вопросу — как вы вообще вместе оказались. Ты же спать уходил?
— Да в таком шуме заснуть… Не вышло. Не привычно. Вот и решил прогуляться. На балагуров любовался стоял, а там и Фатих… Пытался задрать одного из этих Фасилитаторов. Я решил, что пора мужику на покой, и лучше его проводить. От греха подальше. Ну… Вот как-то так. А потом «веселые ребята» нас отвели в сторонку, перехватив по дороге и предложив угощения, Фатих купился, я за ним, пытаясь отвести поскорее… Ну… Вот.
— Ясно.
Многозначительное и немногословное «ясно» — обрекло еще на
Бордовый шатер, где ругалась парочка — тихий. Видимо, дождь примирил двух людей в ссоре.
Молчание напрягает. Создает натянутость.
— Настоящее детство мечты у нас было, не находишь? Отцы наши, как на подбор.
Кайл ухмыляется, уловив мой сарказм. Но его взгляд остается тяжёлым, будто нависающее над нами дождливое небо.
— Мечта любого ребёнка — тренироваться, чтобы выжить. Да уж… И правда, есть что-то общее. Отец считал, что делает меня идеальной версией себя. И знаешь что? Он добился своего, но совсем не так, как хотел. Теперь я использую всё, чему он меня учил, чтобы пойти против того, чему он пытался меня научить.
— Мда…
Помня Джорджи, человека, который фактически превращал каждого в своем окружении в инструмент для своих целей, забыв о том, что перед ним живой человек, а не просто средство выживания — остается лишь покивать. О прошлом Кайла не говорили раньше. Вообще мало беседовали, но в этот момент вижу, он готов делиться тем, что его гложет.
И что-то не нравится мне сейчас осознавать аналогию, что наши отцы в чем-то да схожи.
Опять неловкая пауза.
Тишина может быть более губительной, чем слова.
— Это было тяжело, да? Всё это время под его контролем? Он ведь никогда не спрашивал, чего хочешь ты? Верно?
Кайл молчит. Еще некоторое время идем в тишине.
Спустя пару десятков метров, он все же тихо ответил.
— Никогда. Для него я был чем-то вроде проекта, чем-то, что он мог лепить по своему усмотрению. Словно я не человек, а глина. И если честно, мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я могу быть кем-то своим.
Кайл потер зеброидную татуировку. Не у меня одного в голове много вопросов после рассказа Хиро в голове мечется.
Летний ливень усиливается, и его ритм становится чем-то большим, чем просто шум на заднем плане — это уже ритуал, музыка, сопровождающая нас в путешествии. Капли льются с неба, просачиваясь даже под одежду.
Мы опять умолкли. Только на этот раз не из-за неловкости и нежелания общаться, а просто в наслаждении свободой под теплым дождем.
Мимо проплывает очередной шатер. Внутри сидят двое мужчин, их лица освещены тлеющими углями костра. Один молча курит, второй читает что-то на клочке бумаги. Когда мы проходим мимо, один из мужчин поднимает голову и пристально смотрит на нас, но вскоре снова уходит в себя, будто пытаясь что-то понять или принять решение. Второй коротышка поднимает взгляд, и в глазах появляется что-то, похожее на вопрос, словно надеется, что я подойду и спрошу, чем он занимается здесь. Ага, ага, заметил я тебя, коротенький. Сиди, нам пора дальше. Он вздыхает и возвращается к своей бумаге.
Неожиданно второй, словно почувствовал мою заинтересованность, заговорил. И на удивление —
— Путь длинный, а ночью опасно. В такую ночь можно встретить не тех, кого хотелось бы.
Хах. Смешной.
— И что же, по-твоему, нам делать? Сидеть здесь и ждать утра?
Он указал пальцем в небо и, уходя в шатер, пробубнил.
— Каждый решает сам за себя. Просто иногда лучше обдумать, куда идёшь и зачем.
Мы с Кайлом переглядываемся, но ничего не говорим. Двигаемся дальше, оставляя этого чудика и предостережения позади.
— Слушай, Нэл. Как думаешь, все эти испытания… просто проверка? Или в конце концов окажется, что за всем этим что-то большее?
Кайл произносит как-то странно эту фразу. Со страхом, который я раньше не замечал в его манере. Дождевые капли стекают по лицу. Кажется, что он ищет утешения, какого-то подтверждения тому, что всё это не зря, что во всём этом есть смысл.
И действительно, что же…
Вдали мерцающие огоньки факелов… Позади тоже. Ходят люди…
— Думаю, каждому своё. Для кого-то это способ выжить, для кого-то — шанс что-то доказать, а кто-то просто ждёт, когда всё закончится. А ты что думаешь?
Кайл на секунду замолкает, затем усмехается, но в этой усмешке мало радости.
— Я не знаю. Просто стараюсь идти вперёд и не оглядываться. Боюсь, что если оглянусь, снова увижу того, кем быть не хочу.
Он вздыхает и пинает небольшой камень. Тот катится и исчезает в высокой траве. Его слова отдаются эхом в ночной тишине.
— Мне кажется, что мы все здесь убегаем от чего-то. Прошлое словно тень преследует нас, не давая сбежать слишком далеко. Главное — двигаться вперёд. Куда бы это ни вело. Мы все пришли сюда, чтобы найти что-то своё.
Кайл кивает, его взгляд снова становится мягче. Мы продолжаем идти, и я чувствую, что наша беседа как-то смягчила границу между нами. Мы пока не друзья, но уже и не чужие.
Дождь уже не просто льёт, а бьёт с силой, словно пытается смыть весь этот хаос, что окружает нас. Летняя ночь всё ещё жаркая, и даже ливень не приносит прохлады — капли лишь смешиваются с потом, стекая по лицам.
Мимо нас мелькают знакомые шатры. Подходим к тем самым двум девушкам — одной в светлом платке, другой с распущенными волосами. Они сидят ближе друг к другу, словно пытаясь укрыться от холодного дождя. Их глаза настороженно следят за нами, но они ничего не говорят. В их взгляде читается страх и усталость, и я замечаю, как девушка с распущенными волосами крепко держит руку подруги. Не удивительно, что им не до разговоров — они просто стараются продержаться, найти свою форму безопасности в этом чужом и враждебном мире.
Но сидеть на дожде, когда можно зайти в свой шатер и там греться…
Что с вами не так?
Кайл смотрит на меня, а потом переводит взгляд на девушек. Их лица бледные. Переживают.
— Вам что-то нужно? Помочь, может?
Шаг в их сторону.
Одна из девушек — та, что в светлом платке — поднимает глаза, на мгновение встречаясь со мной взглядом. Её губы слегка поджаты, и она быстро трясёт головой, как будто моя забота ей не нужна, или она просто не знает, как ответить.
— Всё но… но… норррмальннно.