Шаг в будущее
Шрифт:
В полдень пассажирский баркас повернул в направлении маленького острова. Изящные килевые шлюпки и четырехместные роскошные баркасы стояли на якоре в водах защищенной бухты. Окружающие остров песчаные дюны золотил танцующий солнечный луч, пальмы тихо шелестели на ветру. «Кьюпай Ту» проскользнул между мачтами и цветными парусами и бросил якорь у длинного причала. Скоро Пол и Луиза шли с остальными пассажирами к Домику Отахеи, длинному низкому зданию с красной крышей, что разместилось у кромки пляжа в тени зеленых холмов.
— Остров Урупукапука, — объяснил Пол. Он усмехнулся. — Слыхали? Спорим, что нет! В общем, это весьма известное
Луиза почти не слышала его слов. Кто-то потянул ее за руку. Она подняла тяжелый взгляд на Тима, который, очевидно, оставил свою компанию и поспешил за ней.
— Скажите, Луиза, разве этот остров не идеальный пейзаж? Если бы мы захватили краски и не торопились так, могли бы порисовать.
С чувством вины Луиза вспомнила свое обещание помочь Тиму с рисунком. Однако шок разрушенных планами Фергуса и Кери надежд вытеснил из ее сознания все остальное. «Смешно, в самом деле». Словно притягиваемый магнитом, ее взгляд следовал за высоким, на голову выше всех остальных, мужчиной. Он сопровождал Кери, а с другой стороны шел ее менеджер. «Счастливая Кери! Все ее любят, всем она нужна».
С усилием Луиза заставила себя обратиться к Тиму:
— Приходи завтра, и мы порисуем.
— Здорово! Непременно приду! Спасибо, Луиза!
После вкусного завтрака в просторной столовой Домика времени осталось только для краткой прогулки по песку, усыпанному темно-красными цветками гигантских деревьев похутукава, раскинувших свои скрюченные корни по всему берегу. Потом наступило время возвращаться на баркас. Луиза устроила так, что они с Полом попали на нижнюю палубу, — она не рискнула бы вновь испытать сладостно-горестное ощущение близости Фергуса.
Необъятное лазурное пространство залива Островов простиралось вокруг них, когда баркас шел по усыпанному островками морю. По носу судна в мелькающем узоре собрались белые чайки. В другое время Луиза поспешила бы запечатлеть картину «Инстаматиком», но сегодня сердце не лежало к фотографии. Тем более, уныло напомнила она себе, что ей хотелось скорее забыть, чем носить в сердце эти последние мучительные дни на севере Новой Зеландии.
Вдруг она поняла, что их судно держит курс прямо на скалу. При виде узкой расщелины Луиза затаила дыхание, но в следующий момент судно прошло сквозь проем и оказалось по ту сторону темной зубчатой гряды, разбивающей высокие волны.
Теперь они возвращались в Паихиа, пропуская глубоководный баркас, держащий курс из района лова меч-рыбы у мыса Бретт. На мачте развевался специальный флаг спортивной рыбалки, объявляющий улов дня. Все вокруг было так волнующе и красочно, но Луиза видела только одного Фергуса. Всякий раз, случайно замечая его среди пассажиров, она испытывала безнадежную тоску, и, похоже, неисцелимую. Из последних сил она призвала своенравное сердце к порядку: «Помни, он только выглядит сильным, неотразимым и надежным.
После единственного колючего взгляда, все еще опалявшего ее, Фергус даже не посмотрел в ее сторону. Когда пассажиры покинули экскурсионный баркас и направились к припаркованным автомобилям, Луиза сразу заметила, что фургон Фергуса уже исчез с травянистого участка перед пляжем.
Глава 9
В конце концов Пол остался на ночь в Силверхилле. Тетя Рени и слышать не хотела о ночной поездке, и он провел вечер со своим нанимателем за серьезным, по всей видимости, обсуждением цен и управления фермой. Луиза сидела за столом недалеко от них и видела, что Пол беспокоен и нетерпелив. Пролистывая с невидящим взглядом журнал мод, она думала, что сегодня вечером Пол себе не хозяин. Дядя Джордж был непреклонен, и молодому человеку оставалось только соглашаться с его пожеланиями. Если бы не собственные отчаянные мысли, Луизу могли бы позабавить прозрачные, терпящие неудачу попытки Пола уклониться от вечера, проведенного за обсуждением таких вопросов, как планируемая продажа нескольких сот черноголовых ангусов, строительство новой взлетно-посадочной полосы в Авануа и достоинства электрифицированных заборов. Уже после полуночи, когда тетя Рени давно удалилась в свою комнату, дядя Джордж наконец поднялся и закрыл бухгалтерские книги, загромоздившие низкий стол.
— Теперь спокойной ночи, парень. Ожидаю, что завтра к моему пробуждению ты уже будешь на пути в Авануа.
Когда старик оставил комнату, Пол придвинулся к Луизе:
— Черт, я думал, он никогда не уйдет! Как насчет прогулки на «ягуаре»? Можем застать луну над пляжем. Ну, Луиза, что скажете?
К счастью, думала Луиза, она готова к этому предложению. Ей надоело играть роль, притворяться наивной англичанкой в поисках новых достопримечательностей и звуков, независимо от своего желания. Сейчас ей хотелось остаться одной, спастись во сне от ранящего взгляда Фергуса.
Поэтому она покачала головой:
— Девушкам необходимо давать отдых своей красоте.
— Но не вам, Луиза.
— Извините.
Она принужденно улыбнулась, бросила через плечо короткое «Спокойной ночи» и захлопнула за собой дверь. Какое ей дело, что припухшие глаза Пола блеснули удивлением и досадой?
Странно, но она спала. Усталость наконец настигла ее, и Луиза проснулась только от гомона голосов и звона посуды в столовой. Потом все прежнее навалилось с той же силой — страдание от унижения. Если бы Фергус знал всю глубину чувства, которое пробудил в ней!
«Бесполезно размышлять и гадать. Теперь все бесполезно. Следует подумать о других. Дядя и тетя собирались дать ей безмятежный отдых, а вместо этого принесли ей неземное счастье и глубокое страдание. Ради них она должна выглядеть и вести себя как ни в чем не бывало. И еще Тим. Луиза вспомнила, как воодушевился мальчик, когда она предложила помочь ему с набросками. Тим не виноват, что ее жизнь запуталась. Хотя интерес к любым задачам потерян, она все равно поможет ему, раз обещала, и времени мало, так мало». Забавно, что при мысли об отъезде из этой искрящейся солнцем бухты Луиза почувствовала опустошение. Что держит ее здесь? Свадьба Фергуса и Кери? Наверное, это была любовь. С ощущением тоскливой тщетности в памяти возникли слова персонажа пьесы: «Не предлагаю вам счастья, но любовь».