Шах одноглазому королю
Шрифт:
Кроме того, непременно следовало заехать на почту и отправить матери посылку. Неделю назад я приобрел старушке телеприемник Телефункен Е-1, вместо шестилетнего FE-III, который мы с Хелен подарили матери на Рождество 35-го, но с тех пор так и не доехал до почтамта. В ее возрасте не так много развлечений, пусть хоть телевизор смотрит. (регулярное телевещание в Германии было запущено в 1935 году, а с 1939-го перешло на единый стандарт вещания PAL).
Когда я уже попрощался с Бергером и собрался уходить, зазвонил телефон. Я ответил. На связи был личный
Я ничего не понял. Пунктуальность рейхсфюрера мне была хорошо известна. В 21.00 он обычно заканчивал вечернее совещание, то есть примерно 10 минут для разговора со мной, перед отъездом для обязательного просмотра кинофильма в кругу семьи, выделить рейхсфюрер мне, конечно, мог, но ведь я к этому часу уже должен был улететь. Гиммлер об этом знал. Он сам подписал приказ о начале операции. Что могло измениться за двое суток и так кардинально?
Операцию не могли отменить. В этом я был уверен. Позвонить и спросить рейхсфюрера, что случилось? Это было бы верхом глупости, но кем-кем, а глупцом я точно не был. За что, собственно, меня так и ценили в ближайшем окружении фюрера.
Пожелай Гиммлер дать мне какую-либо информацию, помимо той, что довел до меня Гротманн, рейхсфюрер сам бы мне об этом сообщил.
Единственное, что мне оставалось — это связаться с Ферстером и приказать ему находиться в полной боевой готовности и ждать моих дальнейших указаний.
Так я и поступил.
Встреча с Гиммлером заняла несколько больше, чем те 10 минут, которые я определил для нее утром. Рейхсфюрер поздоровался и сказал, что я все же попаду сегодня на аэродром Рангсдорф. Только не в 20 часов, а в ноль. В 23 часа меня из дома заберет автомобиль и доставит прямо на летное поле.
Инспекционная поездка? Вряд ли. Они не бывают такими спонтанными. Кроме того, у рейхсфюрера достаточно плотный график, чтобы вот так резко его менять. Что-то явно случилось. Я все же решил задать вопрос:
— *Dass etwas nicht stimmt? *Что-то случилось?
Гиммлер посмотрел на меня поверх пенсне:
— *DerZeitreisende, der gegen uns arbeitet. *Путешественник во времени, и он работает против нас— рейхсфюрер вдруг довольно ухмыльнулся. — *Arthur er ihn gefunden. *Артур нашел его.
Я знал только одного Артура, который принимал участие в программе «Bifrost». Той самой, которой я посвятил всю свою жизнь, и в которую был посвящен крайне ограниченный круг лиц.
Одним из этих немногих посвященных и был Артур Небе — лучший сыщик Рейха, оберфюрер СС, рейхскриминальдиректор, начальник уголовной полиции рейха и директор интерпола. Он хотел когда-то стать священником. Отлично знал иврит и прекрасно разбирался в экзорцизме. Мы были знакомы очень давно, еще с тех времен, когда он руководил отделом по борьбе с наркотиками в Берлине.
У нас было много общих интересов, что
Гиммлер оказался прав. Небе, наконец, нашел цайтрайзендера (нем. Zeitreisender — путешественник во времени). Мы всегда знали, что они есть. Найти их было лишь вопросом времени.
Впервые я заинтересовался цатрайзендерами абсолютно случайно. Это было в 34-ом. Мне тогда посчастливилось познакомиться с Альфредом Розенбергом. Наша встреча случилась в феврале за ужином в честь его назначения уполномоченным фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП.
Мы вели обычную светскую беседу и речь случайно зашла о противостоянии «арийской физики» и «еврейской физики». Соответственно, большинство присутствующих осудили еврея Эйнштейна с его теорией относительности. Розенберг сначала просто слушал, демонстративно сторонясь дискуссии, а потом внезапно заявил, что он не знает ничего о теории относительности, но знает точно — путешествия во времени возможны.
За столом все сразу притихли и Розенберг рассказал историю появления у него второго тома книги Нилуса «Великое в малом», где в качестве приложения были небезызвестные «Протоколы сионских мудрецов». По его словам, он никогда не интересовался политикой, но однажды, еще в Ревеле, проснувшись утром, обнаружил у себя на письменном столе книгу, которой у него никогда не было. Это и была та самая книга Нилуса.
Мало того, рядом с ней была записка, написанная по-немецки незнакомым почерком. В записке неизвестный отправитель рекомендовал ему определенный план действий. Последовал Розенберг тому плану или нет, мы тогда так и не узнали.
Присутствовавшие при этом разговоре, вскоре о нем, наверное, забыли. А вот я не забыл.
Меня заинтересовал этот вопрос, и я попросил у Розенберга хотя бы маленький клочок той записки для исследования. Он тогда удивился моей просьбе. Зачем офицеру Главного управления СС по вопросам расы и поселения исследовать какие-то записки?
Мне пришлось рассказать о своем давнем увлечении вопросами путешествий во времени, начиная с того момента, когда я в детстве нашел железный болт, вросший в камень. Меня тогда еще высмеял при всем классе учитель естествознания в гимназии, которому я принес находку. Он сказал:
— Не знаю, как тебе удалось это сделать, фон Тобель, но этот камень старше Авеля, а болты появились совсем недавно.
Закончил я историей про исчезновение батальона Норфолкского полка 12 августа 1915 года.