Шахматист

Полянская Ксения

— Спасибо! Удачи, — улыбнулся Саша и снова погрузился в бумаги.

В холле первого этажа было полно людей.

— О, Дмитрий Владимирович! Прекрасные новости: мы можем задержать подозреваемого преступника! — похвалился я.

— Какого из, Пассковский? Я что, по-твоему, гадалка? — ответил мне начальник. — Это в архив и поживее! Скоро совещание, Ларушев, до него я тебя даже слушать не хочу, — говорил он всем подбегающим подряд работникам.

— Шахматиста нашего. Запросите ордер на арест.

— Пассковский,

я что для тебя — сопливый подросток, что должен верить на слово? Что у нас на него есть? — ответил Дмитрий Владимирович уже более заинтересовано.

Я быстро передал слова Саши, но мой начальник так и не проявил должного энтузиазма.

— Это всё? — уточнил он.

— Да.

— Мало. Ордера не будет, покопай на него ещё и не отвлекай меня от более серьёзных дел, — злобно ответил Дмитрий Владимирович.

— Вы что, серьёзно? Как мало?! Этого вполне достаточно для задержания! — возмутился я.

— Во-первых, сбавь тон, не забывай, с кем разговариваешь, — строго сказал Дмитрий Владимирович, остановившись, — А во-вторых, ваши улики — это детский лепет! Вы даже не установили личность третьей жертвы для того, чтобы выстроить мотив, — он ткнул пальцем меня в грудь, — У вас есть мотив только для убийства Ботковой. Но зачем ему убивать незнакомых ему людей, если, предположим, изначальная преследуемая им цель — месть? — ещё один тычок пальцем. — Отпечатки могли попасть туда, как угодно, и дело Ботковой вы нормально не изучили! Нужно найти ещё больше улик. Так понятно?! — окончательно разъярился начальник.

— Да, — разочаровано протянул я.

— Не слышу! — с упреком проговорил тот.

— Так точно! — расстроено выкрикнул я.

— Я понимаю, как ты хочешь закрыть это дело, Миша, ты не поверишь, как я этого хочу, но нам нельзя оплошать. НЕЛЬЗЯ! — выделив главное слово, произнёс босс. — Мы и так взбудоражили все СМИ города. Задержим его без чётких улик, и он сбежит. Установи слежку, выясни алиби, и узнай кто, чёрт подери, эта третья жертва — это я разрешаю и договорюсь обо всем, но чуть позже. А пока займись делом, — заключил он, направившись вперёд.

И вот я стою один в коридоре. Как быстро рушатся мои надежды. Но он прав. Оснований мало, у нас на него ничего нет, за исключением отпечатков. Это прекрасная улика, но нам необходимо подкрепить её ещё чем-нибудь. Поеду в суд, спрошу про этого Марка Игоревича, может отыщу чего.

По лестнице спустился Саша.

— Ну что? — оживленно спросил он.

— Ни-че-го, — по слогам произнёс я.

— Как это? — не понял он.

— Маловато у нас на него. Я поеду в суд, надо достать побольше доказательств, произнёс печально я.

— Я с тобой. Пусть сегодня Витя поработает, а то на мне всё держится, — пошутил Саша.

Я согласился. Помощь лишней не бывает. Особенно сейчас. Доехали мы быстро. И вот перед нами снова красовалось белое здание суда.

—

Нам нужен Пантелей Григорьевич, — сообщил я девушке за стойкой регистратуры.

— Его сегодня нет. Он ушёл на больничный, — ответила она, даже не подняв взгляда.

— Как?! Когда? — удивился я.

— Буквально два дня назад, — сказала та, по-прежнему желая завершить разговор.

— Замечательно. А можно ли нам получить доступ к одному архивному делу? — спросил Саша.

— Разумеется, нет, — ответила дама, подняв взгляд.

— В коридоре послышался громкий и очень знакомый голос.

— Да, я… да… Нет, ни в коем случае! К-конечно, будет сдел-ланно, — заикаясь, говорил с каким-то мужчиной знакомый нам адвокат Ветвицкий.

— Делай, что хочешь, дело должно быть выиграно, — грубо ответил ему собеседник, пройдя мимо нас.

— О! Добрый день! Простите за столь неприятную обстановку, я просто весь в делах, совершенно потерянный. Это новое дело — ужас! Не хочется портить себе репутацию. В конце концов, ещё ни одного проигрыша.

— Ну да, есть повод волноваться, — мило проговорил мой новый напарник.

— Да нет. Дело я точно проведу успешно. Просто не очень люблю, когда на меня давят, — объяснил он, — Мы, кстати, с вами не знакомы. Александр Николаевич, а вас?

— Тёзками приходимся, даже по отчеству, — ответил Саша.

— Так. Мы по делу, нам нужно всё о деле Марка Варавина, — прервал их знакомство я.

— А что такое? — поинтересовался адвокат.

— Мы нашли его отпечатки на одежде третьей жертвы и нам бы побольше про него узнать.

— Поздравляю! Рад, что вы скоро поймаете этого урода. Я сейчас схожу в архив, и мы всё обсудим. Подождите здесь, — попросил адвокат и направился вниз по лестнице.

Прошло минут 40, и вот наконец-то Ветвицкий вернулся.

— У меня для вас не очень хорошие новости. Дело Варавина брал на дом Пантелей Григорьевич, и у нас его на данный момент нет. А копии — это незаконно, вы же понимаете. К электронному варианту нужен особый доступ, которым я, к сожалению, не обладаю. Простите, — с сожалением сказал адвокат, — Но я могу вам рассказать всё, что знаю. Я же вёл это дело.

— Да, с везением у нас всё плохо. Ну хоть так, — разочаровано сказал я.

— Пройдёмте тогда со мной, — улыбнувшись, предложил Ветвицкий.

Кабинет у знакомого был явно шикарнее нашего. Кожаный диван, золотые часы и много дорогой мебели. Мы уселись и стали слушать.

— Варавин был противником моего клиента. Не уверен, что он был виновен и совершал данное преступление, учитывая ложные показания Ботковой. Всё произошло в ночь с 3 на 4 марта три года назад. Всё стандартно: устроили вечеринку в доме у Мурзиной, напились, все разошлись по разным комнатам, Мурзина поссорилась с Варавиным, и потом последовало изнасилование, — рассказывал адвокат.