Шахматист
Шрифт:
— Кто из вас Пассковский?
— А в чём, собственно, дело? — вопросом на вопрос ответил я, чётко обозначив свою персону.
— В кабинет ко мне. Соберите всех своих подчинённых. Даю вам 10 минут, — ответил Болдырев и зашагал в сторону бывшего кабинета Дмитрия Владимировича.
— И как вам новое руководство? — спросил я у ребят.
— Что-то мне подсказывает, что мы с ним не сработаемся, — саркастично произнёс Максим.
Через пять минут мы все сидели в кабинете. Кожаные кресла, шкафы и стол из тёмного дерева, бронзовая статуэтка
— Меня зовут Болдырев Виктор Степанович. Вы имеете право называть меня по имени-отчеству, но не обольщайтесь. Мне передали дело Шахматиста, и я намерен закрыть его как можно скорее. Следовательно, вы должны это исполнить. Вам везёт, что СМИ со своими способностями ничего не знают про письма, хотя дело и без того громкое. Все сегодня считают своим долгом поговорить о нашей некомпетентности. И я хочу, чтобы вы сделали выбор быстро.
— Что вы имеете в виду? — переспросил Макс.
— У нас двое подозреваемых, и один из них должен сесть в тюрьму, — обозначил позицию начальник.
— Логично. Боткова задержали по нескольким делам сразу, он, конечно же, сядет, — докапывался мой друг.
— Я говорю не об этом. Один из них — Шахматист. Сделайте правильный выбор. У вас есть время до вечера, — ответил Виктор Степанович и собрался уходить.
— А если никто из них не Шахматист? — продолжил Макс.
— Ну так сделайте из него Шахматиста.
Мужчина изобразил мерзкую гримасу, которая как бы говорила: «Бестолочи». Лера и Сергеич вытаращили глаза. Саша же внимательно слушал.
— Вы предлагаете фальсифицировать улики? — не успокаивался Макс.
— Я предлагаю решить эту проблему быстро, — перебил его начальник.
— Это бред! — встрял я. — Это статья!
— А ещё он сам по себе не исчезнет! Кто знает, сколько новых жертв будет! — добавила Лера.
— Рты закрыли! Не забывайте, с кем разговариваете. Я ваше начальство, а вы — мои подчинённые. Я даю вам приказ, не исполните к вечеру — все будете уволены, — выделяя главные слова, проговорил он.
Болдырев забрал сумку и направился к двери:
— И это всё наше знакомство? — злился Макс.
Начальник подошёл к нему вплотную и произнес:
— А вам что, нужен детский утренник? Ты начинаешь действовать мне на нервы. Не советую продолжать.
Дверь кабинета громко хлопнула.
— Урод! — крикнул Макс, запульнув папкой в стену.
— Макс, спокойно, — я одёрнул его за плечо.
— Мы же не станем этого делать? — спросила Лера.
— Конечно, нет, — спокойно произнёс Саша.
— У нас есть 12 часов, чтобы найти убийцу, — потирая лоб, вздохнул я, — Иначе найдут, но не его.
Повисла недолгая пауза. Первым заговорила Лера:
— Саша, что там по письму?
—
— Так, ребята. Собрались и работаем. Я допрашиваю Боткова и провожу у него обыск вместе с Сашей. Макс, ты за Варавиным, допрос тоже на тебе, и про обыск в его квартире не забудь, — словно диктуя план, говорил я ребятам.
Макс кивнул. А я продолжил:
— Лера. Возьмёшь у Варавина анализ крови, выясним, мог ли он физически вчера совершить убийство. Так как в его медицинской карте указывает что он принимает снотворные препараты. Отчёты о вскрытии… последней жертвы сделать бы побыстрее. И как там дела с базой препаратов?
— Варавина в списке покупателей диазепама и феназепама нет, а вот Ботков есть, — показав бумагу, ответила девушка.
— Но он не мог совершить убийство. Он был в участке всю ночь, — возразил Макс.
— Боткова вчера навещала жена. Она собиралась ночевать в отеле и Дмитрий Владимирович решил её подвезти, — вдруг сказал Сергеич.
— Месть за мужа? Ладно, допустим. Надо проверить её алиби и камеры возле отеля, — добавил я задач.
— Я займусь этим, — выдвинул свою кандидатуру Макс.
— Саша. На тебе самое трудное. Про обыски я уже сказал, но все вещи из квартир тоже на тебе.
— Ну сегодня в лаборатории не я один, и мы сделаем это шустренько, — ответил огорчённо он.
— Нам нужно доказать невиновность обоих, если никто из них не убийца, тогда шанс сохранить работу увеличивается. И Сергеич… Все допросы в письменном виде, психотип предполагаемого убийцы и присутствие на допросах.
Стоя у статуэтки Фемиды, Сергеич молчал. Я отпустил всех выполнять обязанности, а сам неспешно подошел к психологу.
— Я понимаю, каково тебе. Но ради него стоит найти убийцу, — начал я.
— Да… — ответил он, покачивая чаши весов в руке богини, — Как тебе эти весы? Есть ли равновесие или закон так же слеп, как и Фемида? — рассуждал он.
— Закон не слеп. Он может ошибиться и сделать неверный ход, тогда одна чаша перевесит вторую, но другим ходом он всегда добавит на вторую чашу груз, что установит равновесие. Закрытые глаза — лишь непредвзятость. Разве не ты мне об этом рассказывал?
Я сам не верил, что это говорю. Но сегодня, как никогда раньше я верил в закон.
— Говоришь совсем как он… — уныло произнёс психолог.
— Сергеич, ради него нужно доказать эти слова, — утешал его я.
— Убийца пишет тебе. Потому что знает твои болевые точки, твои слабости. Он хочет разрушить тебя, уничтожить. Мой тебе совет, Миша, — береги дружбу. Когда ты забудешь про свою жену и детей из-за работы, и они погибнут в аварии, когда у тебя, казалось бы, никого не останется, лишь она спасёт тебя, подарив новую семью, — положив обручальное кольцо на стол, произнёс Сергеич, — Потеря такого друга навсегда разобьёт тебя. Как и меня. Я сейчас психолог, нуждающийся в психологе.