Шахматист
Шрифт:
— Её машина была сломана на тот период, — выдумывал на ходу Ботков.
— Правда? Наши технические специалисты не нашли никаких поломок в автомобиле Марии, тем более, что девушка в этот день приехала в клуб на своей машине, это сказали ваши же охранники.
Он яростно перебирал бумаги, выложенные перед его лицом.
— Ваши отпечатки найдены в квартире Марии. Как они там оказались? — продолжал я.
Допрашиваемый по-прежнему молчал. А меня это слегка нервировало.
— Ваше молчание вам не помогает, только усугубляет ваше положение, — напомнил я.
— Хорошо,
Ботков слегка помялся, вытер лоб и начал рассказывать:
— В тот вечер я был в нашем клубе. Маша как обычно… работала, я следил за порядком и, к сожалению, выпивал.
«Ну наконец-то! Вытянул все-таки», — радостно подумал я.
— Во сколько это примерно было?
— Около 3 часов ночи. В клубе было много людей, но я знал, что за Машей нужен особый присмотр, — не поднимая глаз, говорил он.
— Почему? — уточнил я.
— Она пыталась сбежать вместе со своей подругой. Я не мог её потерять, понимаете?! Маша была одной из самых прибыльных девиц! — сказал он, стараясь вызвать во мне зависть.
— Вы сейчас признаёте свою вину в преступлениях по статьям № 241, 199 и 171? — спросил я.
— Да! Да… Но я не убийца, и не сумашедший! — крикнул Ботков.
Я снова усадил его на место, а адвокат гневно дышал, понимая, что портит себе историю ведения дел. Но меня интересовал лишь рассказ Боткова.
— Мария хотела от вас сбежать, и поэтому вы за ней наблюдали. Что же вы заметили в тот вечер? — не сходил с истории я.
— Где-то в полчетвертого к Машке подошёл мужчина, явно не мой клиент. В костюме, туфлях, с аккуратной бородой. Он ничего не выпил, никого не заказывал, а сразу подошёл к Маше. Они, конечно, пошептались и вроде даже обнимались, но мужик этот быстро отдал ей деньги, и через пару минут его авто уехало вместе с ней, — словно вновь проживая тот вечер, говорил он.
— Вы запомнили номер автомобиля, на котором они уехали?
— Нет, я же был пьян практически в дрова! — возмутился тот, — Но это была белая Mitsubishi.
— Вы уверены в марке машины? — я засомневался.
— Да, я всегда такую хотел, можете уточнить у моих амбалов на входе.
Я кивнул и записал это в ежедневник, а Ботков продолжил:
— Я хотел сесть в машину, чтобы поехать домой к этой дуре и забрать её обратно на работу, но моему напарнику Артёму приспичило уехать, и кто-то должен был остаться следить за порядком, ну и ещё он был против пьяных поездок и отговаривал меня. И мне пришлось… задержаться. Если бы я тогда не стал спорить и был трезв, то Маша была бы жива…
— Хотите сказать, что из-за алкоголя не справились с эмоциями? — решил ускорить рассказ я.
— Нет! Я приехал, а Маша уже была мертва! Я был пьян и не сразу понял это. Было темно, кровь была практически не видна на асфальте, да и алкоголь, вот я и наклонился к ней, — оправдывался он.
— Вас не смутило, что она лежала посреди дороги в другой одежде?
— Я же говорю, я был пьян! Я был не способен мыслить, пока… не увидел свои руки в крови.
— И что же вы сделали? — спросил я.
— Испугался! Да, я испугался, чёрт подери! От чего моментально протрезвел. Я осмотрелся и увидел, что колесо
— Что-то было в багажнике?
— Да. Сумка с вещами. Она собиралась сбежать, а тот урод её убил! Не я! — кричал мужчина.
— Именно поэтому вы решили уничтожить все улики? — засомневался я.
— А что мне оставалось делать? Всё бы указало на меня! Если бы начали дело, то начали бы копать, нашли бы мой клуб, и я бы сел! — разозлился Ботков.
— Как конверт оказался в квартире?
— Я поднялся переодеться и спрятал конверт в её блокнот, забрал деньги из её шкатулки и ушёл, — растеряно проговорил он.
— Зачем забрали деньги и почему не все?
— Потому что они мне были нужнее. Это не имеет никакого смысла! Надев перчатки, я сел в её машину, взял свои вещи, нож и, выехав загород, утопил всё. Назад доехал на такси из поселка неподалеку. Свою машину испугался забирать и попросил друга сделать это за меня. Перчатки забыл утопить, и когда вы пришли с допросом, я решил их спрятать по-быстрому в кабинете под паркетом, а потом утопить. Я не мог поступить иначе. Маше уже было всё равно… а я ещё живой, понимаете, живой!
Он вскочил со стула и упал на колени, уверяя меня, что всё было именно так. Словно я что-то решал в этом деле. Какой же он всё-таки жалкий. Фу!
— Остальных трёх я даже в глаза не видел, а вчера я вообще был в участке!
— Ваша жена вчера ехала с жертвой в одном автомобиле, она могла это сделать, чтобы вы не получили пожизненное. А другие жертвы вполне могли бы послужить для вас попыткой обвинить Варавина, скинув всё на него, — развил свою теорию я.
— Ч… что? Нет, нет, нет! Её не трожьте! Я не убийца! Я не убийца! — он снова начал кричать и стучать по столу, бросаясь в мою сторону.
— Уведите, — произнёс я, обращаясь к охране, — конец записи.
Я нажал на кнопку OFF и вынул флешку из записывающего диктофона, а Ботков крикнул уже с порога:
— Вы же мне верите?
— Вы очень неумело играете в любящего отца, но трус из вас получается невероятный. Вам не жаль Машу, вы жалеете только потерянные деньги, которые она зарабатывала для вас.
Я ничего больше не ответил. Да и что я мог сказать? Слишком уж все действия Боткова глупы и оправдываются лишь алкоголем. Я не знал, верить ли мне в человеческую глупость и стечение обстоятельств или уликам, но знал, что меня ждал второй допрос — жены Боткова.
День еще не закончился, а я уже вымотался, но если я хотел остаться на своей работе и не осудить невиновного, всё это было необходимо. Поэтому, захватив по дороге чашку кофе, я вновь направился в допросную. Боткова выглядела расстроеной, надеялась, что это скоро закончится. Повторив все формальности, чуть изменив контекст, я приступил к главным вопросам:
— Вы были знакомы с Ординым Дмитрием Владимировичем до вчерашнего дня?
— Нет, — отвечала та.
— Вчера вечером вы уезжали из полицейского участка вместе с ним, и вы были последним человеком, кто видел его в живых. Расскажите, что было после того, как вы уехали?