Шахматный порядок
Шрифт:
— Да что это за бал? А ну-ка чардаш! — крикнул Скорпиус.
Раздались аплодисменты. Альбус, обернувшись, не сдержал смеха: чуть поодаль от переливавшейся огнями ели стояла Хелена с палочкой. Она превратила шляпу Малфоя в черный котелок с пером а его мантию в белую рубашку с вышитым воротником.
— Что это? — спросил Альбус, подбежав для отвода глаз.
— Словак… — ответила с легкой улыбкой Хелена. — Словак-крестьянин. Он собрал урожай и танцует в огороде.
Быстрым взмахом палочки Хелена превратила хлопушку в вилы. Малфой под общий хохот оперся на них.
— Но у нас сейчас не осень, а зима?
–
— У нас все времена года, — мягко ответила Хелена. — Мы вспоминаем уходящий год!
— Петушок погромче пой, Разбуди меня зарёй! — напела Евангелина, аплодируя.
— А ну-ка давай «Марш Ракоши»! И саблю мне! — гордо скомандовал Скорпиус.
Оркестр в самом деле заиграл «Марш Ракоши». Хелена взмахом палочки исправила его наряд на желтую рубашку и косым венгерским воротником и бабочкой, как одевались, по ее словам, магнаты. Около ребят собралась толпа зевак, аплодирующих танцевальным «успехам» Малфоя. Альбус выхватил взглядом Весту: она была одета в костюм Коломбины, и болтала с темноволосым мальчиком из Райвенкло, облаченного в костюм Арлекина. Еще один магглорождённый четверокурсник оделся тостом и плясал на длинных ножках. Альбус вспомнил, как задрожал при мысли, что будущий маг Круга Тьмы заставит Малфоев плясать, как маньяков. Забавно, но заставил-таки плясать его он, то есть… Эйспер. Подумав, что такие пляски могут скоро вызвать интерес преподавателей, Ал снял заклинание. Малфой с размаху упал и растянулся на полу.
— Твари… — простонал Скоприус. — Меня..... околдовали......
— Кому ты нужен, придурок? — засмеялся Эрик.
— Эк тебя на венгерскую тему повернуло… — прошептала потрясённая Марина Эйкин.
Фонтан начал выпускать разноцветные искры вроде фейерверка. Шум танцующих напоминал, что классические вальсы закончились и пошло что-то более современное. Ал поморщился: он совершенно не выносил неклассическую музыку. Глядя на вспыхнувшие свечи, он подумал, что вполне возможно таинственный камень находится в Хогвартсе. Если это так, то Штирнер и его люди могут охотиться именно за ним. Малфой скулил на полу, и профессор Слагхорн в алой бархатной мантии шел к ним: видимо, хотел разобраться, что к чему. Быстро схватив Эрика за плечо, Ал потащил его в толпу: лучше было удалиться отсюда.
Альбус и сам не ожидал, что мгновение спустя они столкнуться с Алексеем и Кэт, танцующими медленный танец. Кэтрин, казалось бы, была настолько счастлива, что не замечала окружающих. Они с русских словно пребывали в своем, отдаленном от других, мире. «Небесные» глаза Кэт нежно и весело смотрели на Алексея, словно спрашивая: «Думаешь, со мной уже всё ясно?» Золотов мягко вел партнёршу, осторожно сжимая тонкую талию. Кэт инстинктивно угадывала движения и изгибалась на поворотах.
— Впечатляет? — показал Ал другу, стараясь максимально сохранить бесстрастие.
— Да уж… — пробормотал Эрик, глядя на сливавшуюся в танце пару. — Подпоил он ее что ли?
— У Оффенбаха была об этом ария… — усмехнулся Альбус.
Какой обед нам подавали,
Каким вином там угощали.
Уж я его пила, пила
И до того теперь дошла,
Что просто готова, готова…
— А дальше? — рассмеялся Эрик.
— Но тсссс, об этом ни слова… — поднял брови Ал.
— В смысле? Поимеет он её что ли? — шепнул Нотт.
Фонтан
* * *
Добравшись до спальни далеко заполночь, Альбус рухнул на кровать. Нотт попробовал пошутить насчёт чардаша Малфоя, но, похоже, усталость взяла своё, и он счастливо уснул. Зато Альбус не мог заснуть: возбуждение оказалось сильнее усталости. Перед глазами снова и снова плыли сцены танцев Кэт с этим Золотовым, из-за которых на грудь словно ложился камень. Больше у него нет надежды. Нет шансов. Нет мечты.
Альбус вспомнил, как Кэт летела на Пегасе. Как они, маленькими, бегали на весенних каникулах в лесу. Как шли втроём по лесу. Больше они так не пойдут. Это была жизнь взаймы. Отец когда-то говорил, что есть такая книга «Жизнь взаймы». И вот она закончилась.
На душе было странное чувство: смесь сладости и горечи. Сладости при воспоминании об этом бале и танцах, море огней и том мире. Горечи, что у него больше нет надежды. Нигде и никогда. Он повернулся на спину. А что будет после жизни взаймы?
Отец, кажется, говорил. Будет другая книга. «Время жить и время умирать».
Время умирать… Ну, умирать, пожалуй, громко сказано, но жизнь… Смотреть на её счастье, не имея никакой надежды, ни единого шанса. Думать, что впереди нет ничего. Никогда и ничего. Да и если есть, нужно ли ему это? Нужен ли ему шанс от девушки, выбравшей не его?
«Жизнь взаймы окончена…- подумал Альбус. — Долги уплачены».
Он представил себе сцены их страсти. Вот он раздевает Кэт донага, и у неё на губах лукавая развратная улыбка. Он подхватывает на руки Кэт и сажает её нагой к себе на колени. Они целуются взасос. Сейчас он начнёт ей обладать. Альбус вдруг поймал себя на мысли, что увидеть такую гадкую сцену будет даже интересно. Любопытно, он посадит Кэт лицом к себе или от себя?
«Потому что она — шлюха», — спокойно сказал он себе и открыл глаза.
Это было похоже на отречение. Перед глазами поплыли сцены в купе, в лесу, где натравил на гриффиндорцев змей, перед каникулами у стола… Той Кэт больше нет. Есть шлюха, которой обладает тот русский или кто он там. Увидеть эти сцены интересно, пожалуй, но она уже другого сорта. В тот же мог словно игла пронзила ему мозг.
«Займись-ка делом, Эйспер», — прошептал холодный голос.
Альбус понял, что не уснёт. Он посмотрел на часы. Половина четвёртого. Идти в Запретную секцию, возможно, было поздновато, но после такого бала все спали, как убитые. Быстро одевшись, Ал накинул мантию невидимку и вышел в гостиную.
К удивлению Альбуса библиотечный холл жил своей жизнью. На диване сидел парень с девицей на коленях и смачно целовал ее: они, кажется, не могли оторваться друг от друга. Ал пригляделся: в полутьме было трудно что-то отчетливо разглядеть, однако в девице он узнал их старосту Вэлери Гэмп. Откинув волосы, она с наслаждением притянула к себе шею парня. Кем он был, Альбус не разглядел: не был виден даже цвет галстука. Быстро нырнув в конец холла, Ал осторожно открыл дверь заклинанием и тотчас чертыхнулся: дверь скрипнула. Впрочем, Гэмп, похоже это интересовало мало.