Шахматный порядок
Шрифт:
— Он описал кое-какие формула арифмантики, и помог друзьям Гриндевальда. Не знаю, был ли это он или кто-то из его круга, но они им помогли. Из неприязни к нам, англичанам, — кивнула Клэр,
— Зря в министерстве переживают, — махнула рукой Кэт. — Как маглам переиграть все это?
— Шпенглер хотел обрушить на нас всю мощь немецких магов и маглов, но это не входило в планы Гриндевальда: он собирался пока строить Рейх. Потому они и расстались. Но книга с заключённой в ней магией сделала Гитлера самым популярным политиком Германии, а потом
— Все как и запланировано, — протянул Дэниел. — Маглы даже не поняли, что во главе страны стоит марионетка тёмных магов, а маги создали свой чёрный орден СС!
— У маглов, казалось бы, ни единого шанса устоять, — покачала головой восхищенная Евангелина.
— Им мешали Маглы из окружения Гитлера. И они уничтожили их 30 июня тридцать четвёртого года. Ночь длинных ножей, — подтвердила Хелена.
— Жуткое зрелище, — поежилась Анна.
— Теперь всем стал править Орден СС, а партия осталась для маглов. Даже символом страны стала магическая свастика: знак солнца из Древней Индии, — уточнила Хелена.
— Вроде высшей защиты? — предположила Кэт.
— Да. Вы знаете, почему дети маглов любят рисовать свастику? — спросила Клэр.
— Чувствуют себя под защитой солнца? — бросил Эрик.
— Именно. Тот, к кому направлены лучи свастики, чувствует себя защищённым. И наоборот: тот на кого они направлены, чувствует ужас и омерзение, — пояснила Хелена.
— Символично, — хмыкнула Кэт. Эльфы принесли сок и расставили стаканы перед ребятами.
— Спасибо за интересную информацию, — мягко улыбнулась Вики. — Полезно знать друг о друге: это, в конце концов, история. И возможность сблизиться.
— А если это и есть та самая война магов и маглов? — прищурился Ал.
— Пожалуй, да, — кивнул Дэниел. — Маглы, думаю, понимают, что без вмешательства, так сказать, высшей силы не обошлось. Но не могут себе признаться.
— Маглы и наши идиоты-грязновки почему-то думают, что война маглов и магов будет танк против «Редукто». Но с чего они решили, что маги будут воевать с ними так? — сказала Клэр. — А не так, как это было в Германии?
— Им недооценить удобнее, — прыснула Вики. — Комедию построить. Но переводить это в реальность, правда, глупо.
— Я что-то такое пыталась сказать нашему маглокрвке Джиро, — вступила Анна. — Знаете, что он ответил? «Это неинтересно!»
— Ну, кому-то правду изучать, а кого-то примитив устраивает: его право, — засмеялась Вики.
— Да Мерлин с ними, маглами и магами, — вздохнула Клэр. — Не так давно читала странную статью «Положительные и отрицательные черты Альбуса Дамблдора». Читала и… плакала.
— Никогда не мог понять таких, с позволения сказать, авторов, — вздохнул Эрик. — Если нечего сказать, так помалкивай. Расскажите, пожалуйста.
— Например, пишут, что Дамблдор был «очень эгоистичен» к брату и сестре. Но в чем именно заключался этот эгоизм, никто не объяснил, — пожала плечами Клэр.
— Не хотел ухаживать за сумасшедшей сестрой? — наморщил лоб Альбус. Он,
— Ну а что он должен был сделать? Школу бросить, чтобы с сестрой круглые сутки сидеть? — пожала плечами Клэр.
— Да и что, толком, известно об этой сестре? Где ложь и где правда? — нахмурилась Кэтрин.
— Еще, говорят, Дамблдор был «Не в меру скрытен», — вставил Эрик.
— В меру, не в меру… Мы понятия не имеем, что было его целью, — улыбнулась Вероника Свифт. — А потому утверждать в меру или не в меру он был скрытен, мы не можем.
— Да и странно это, — прыснула Кэт. — Кто-то привык быть душой компании, а кому — то это неприемлемо. Кому-то большая компания нужна, а кому-то одного — двоих хватает.
— Говорят, и Аберфорт в детстве кидался козьим пометом… — тихо прошептал Альбус.
— Тогда вполне естественно, что Альбус отдалился, — вздохнула Вероника Свифт. — И, опять же, только говорят. Так или не так обстояли дела, уже не доказать.
— А что с Аберфортом? — насторожилась Кэт.
— А, отдал Богу душу в двенадцатом году, — махнула рукой Вероника.
— Говорят, Альбус Дамблдор был против темных искусств… — сказала Вудсток.
— Только, заметьте, ни слова не сказал против них ни разу, — развела руками Клэр. — Как, кстати, и в защиту маглокровок.
— Против, — вздохнула Вероника. — Только во времена Первой магической войны Министерство магии отвечало Круцио на Круцио и Авадой на Аваду. Причем избирательно — применять Непрощаемые имели право только мракоборцы. К подозреваемым. Так сказать, в интересах следствия. Ключевой разницы между Пожирателями Смерти и сопротивлением при таком раскладе нет. Вряд ли Дамблдор не был в курсе.
— Мне еще нравится, — горько улыбнулась она. — Что, мол, я против Темной магии. А Авада и Круцио это светлые чары? Думаю, хотел бы Дамблдор остановить — никто и слова поперек бы не сказал. При таком авторитете.
— А ещё Дамблдор в двадцатых что-то творил на континенте, якобы воюя с Гриндевадьдом, — сказал Эрик. — Я от отца слышал: была некая тёмная история с Аурелиусом Дамблдором.
— Кто такой этот Аурелиус? — спросил Альбус.
— А Мерлин знает! — вздохнул Эрик, — то ли брат Дамблдора, от которого семья отреклась, то ли проект Гриндевальда, то ли самозванец… эту тайну мы не знаем.
— Боюсь, не только эту, — кивнула Вероника. — Мы практически ничего не знаем. Дамблдор считается защитником маглокровок. Но где хоть слово в их защиту? Дамблдор возглавил войну с темным магом? А чем без пяти минут министр при Дамблдоре отличался от темного мага? Дамблдор отдалился от брата и сестры? А что про них известно, кроме слов? И про Аурелиуса, кроме имени, никаких конкретных сведений.
— Да и с Гриндевальдом странная история, — кивнул Эрик. — Вроде как дружили и мечтали заправлять над магглами. Когда началась война, Дамблдор сразился с Геллертом только в тысяча девятьсот сорок пятом. Раньше что мешало?